Лариса Капицына - Дело №346

– Я тебе не верю. Я знал бы об этом. Он сказал бы мне…

– Он не хотел никому говорить. Хотел выглядеть крутым парнем. Гонщиком серебрянной мечты, – она усмехнулась. Грин любил этот старый американский фильм про гонщиков и смотрел его раз двадцать. – А на самом деле он боялся жизни. Даже собственный мотоцикл, который он так обожал, вызывал у него страх.

Савва помолчал и посмотрел на нее почти с ненавистью, и под этим взглядом она сникла и сразу утратила агрессивность.

– Я тебя понимаю. – медленно сказал он.

– Что?

– Я понимаю, зачем ты так говоришь.

– О! Правда? И зачем, по-твоему?

– Просто так легче. Чтобы забыть прошлое, тебе легче возненавидеть его. Я понимаю. Только прошу тебя, не говори больше так при мне. Я-то ведь не собираюсь ничего забывать.

– Думай, что хочешь. И твои предостережения явно лишние. Я хотела попросить тебя, чтобы ты больше не приходил и не звонил. Никогда. Правда, я думала, что мы попрощаемся по-хорошему. Но ты как всегда все испортил. Я вообще жалею, что связалась с вами обоими, вы просто пара закомплексованных жалких трусов, вы…

Савва хлопнул дверью, не дослушав ее до конца.

Подходя к двухэтажной пристройке огромного торгового комплекса, отделанной по самым современным дизайнерским стандартам, Вадик присвистнул. Все было броско, призывно, било по глазам. Большие стеклянные двери раскрывались с приятным звоном. Над входом висела черная гладкая доска. Золотистыми буквами на ней выбито «Улыбка на все сто» и два ослепительно белых зуба, нарисованных на манер мультяшных персонажей, улыбаются и пожимают друг другу руки.

– Представляю, какие здесь цены! – Вадик поежился.

– Вот пошел бы в стоматологи, работал бы сейчас в таком месте, получал бы приличную зарплату и в ус не дул. – съязвил Мешков.

– Расскажи это Тучкову, – буркнул Вадик.

– Чего ты жмешься?

– Ненавижу зубнушки. Такой запах! И еще эти… как их… бормашины, что ли? Бр-р-р! – Вадик передернул плечами.

– Расслабься, – усмехнулся Мешков, – Мы здесь по делу.

На первом этаже за маленьким столиком грустная старуха в очках читала книгу. Услышав мелодичный звон открывающихся дверей, она подняла голову, привстала. Голубые выцветшие глаза оглядели их внимательно, цепко. Вадик показал ей корочку. Она посмотрела на нее в раздумьи, помрачнела лицом, но ничего не сказала, махнула рукой в сторону лестницы.

Поднявшись по узкой винтовой лестнице с причудливыми кованными балясинами и гладкими деревянными перилами, Мешков и Вадик оказались на втором этаже, где располагался просторный холл с пальмами в кадках. Огромные окна, много света. Владелец наверняка потратил кучу денег на обустройство.

Сегодня здесь было многолюдно. На длинном кожаном диване сидели посетители с грустными лицами, ожидающие своей очереди. Никакого запаха, вызывающего определенные ассоциации, никаких противных звуков, от которых по спине ползут мурашки, ничего такого. Чтобы пациенты окончательно расслабились, в стену вделан аквариум с огромными экзотическими рыбами, которые равнодушно взирали на людей и шевелили губами. На противоположной стене – большая плазма. Сейчас она не работала.

Однако для посетителей было кое-что поинтереснее, чем аквариум и телевизор.

В центре зала сидела блондинка в таком откровенном наряде, что мужчины смотрели на нее не отрываясь, а женщины – сурово поджав губы. Она била наповал. Секс-бомба. Мечта среднестатистического россиянина. Вадик и Мешков были среднестатистическими россиянами и поэтому с ними произошло то же, что происходило со всеми мужчинами, что приходили сюда. Они уставились на нее с самым глупым видом. Белая майка натянута на объемной груди, слишком объемной для такой худенькой модельной комплекции, что вызывало некоторые сомнения относительно ее натуральности, стройные, потрясающе длинные ноги, белые волосы и шоколадный загар. Очень короткая джинсовая юбка, которую легко можно было принять за широкий пояс, резко контрастировали с загорелым телом.

Мужчины, словно загипнотизированные, следили за тем, как фантастически длинные ноги выезжают в проход, взлетают одна на другую и складываются в изящной позе. Иногда между ними мелькал кусочек тонкого белья, и тогда у особо впечатлительных зрителей перехватывало горло и слегка учащалось сердцебиение. Рядом с ней, облокотившись на изогнутую полку ресепшена, стоял симпатичный мужчина в медицинском халате и тихим голосом рассказывал ей что-то забавное, потому что она откидывала назад волосы и, запрокинув голову, издавала громкий, немного вульгарный смех. Доктор терпеливо улыбаясь, пережидал этот приступ смеха и снова начинал говорить. Заметив Мешкова и Вадика, они перестали разговаривать. Секс-бомба посмотрела на Мешкова, потом на Вадика и спросила нежным голосом, сильно растягивая слова: