Питер Чейни - Она это может

— Вот еще, стал бы я переживать из-за бабенки. Самое трудное — это от них вовремя отвязаться. Ну а что касается меня, то во мне что-то есть. Парижские девочки вроде бы сразу поняли это. Во всяком случае, у меня сложилось такое мнение.

— Это в тебе что-то есть? Послушай-ка, Джимми, ты слышишь этого типа? Этого невозможного воображалу? В нем что-то есть? В нем, видите ли, есть очарование!

— Особенно сейчас, когда его щеку раздуло от флюса, — фыркнул Джимми.

— Ладно, ладно, ребята. О'кей. Я вижу, вы просто завидуете мне, — петушился Домби. — Я знаю, Джимми приглянулась моя девочка, и вы ждете ее прихода. Но она без ума от меня. Совсем ошалела. Она даже считает меня хорошим парнем.

— Ну, предполагается, она должна быть совсем потрясающей.

— Конечно, так оно и есть, — соглашается Домби. — Эта крошка просто умница. У нее есть шестое чувство.

— Вы только послушайте его! — говорю я. — У нее шестое чувство только потому, что нет пяти других, раз она прилипла к тебе.

— Постойте, вы, петухи, — охлаждает нас Клив, — мы же сюда собрались по делу.

— Да? Что за дело?

Вообще-то я догадывался, какого рода дело могло привести Клива, хорошего частного детектива и красивого малого, в Париж. Похоже, что кто-то нарушил закон.

Домби встряхнул бутылку и, выбив пробку, пододвинул ее ко мне вместе со стаканом. Я выпил.

— Послушай, Лемми, — приступил к делу Домби, — про тебя все говорят, что ты умеешь держать нос по ветру. Но сейчас вроде бы ты оказался в немилости у начальства.

— Да ну? Не собираешься ли ты лишить меня спокойного сна? Что такого я натворил?

— Мне думается, снова вся проблема в бабенках. Последнее дело, которым ты занимался, там была какая-то закавыка. Кто-то донес боссу, что ты увлекся слегка одной жгучей особой, вроде бы ее зовут Марселиной, той самой, которую они раскололи. Вот ему и пришло в голову, что ты слегка распустил язык: кое-что наболтал лишнего.

— Уж не знаю, кто занимался доносами, но это законченный брехун. Я умею обхаживать красоток, и не распуская языка.

— Ясно. Надеюсь, ты сумеешь его в этом убедить. Понимаешь, он вбил себе в голову, что кто-то слишком много откровенничает, и он убежден, что это ты.

— Подумайте только! — Я налил себе еще виски.

— Особенно не переживайте, Лемми, — вмешался Клив. — Послушайте, от девчонок вечные неприятности, верно? Но меня-то вытащили сюда из Нью-Йорка только потому, что шефу показалось, что я должен кое-что знать. Вот он и отозвал меня из агентства и прямиком направил сюда. Задал мне кучу вопросов, так что мне пришлось выложить все, что я знал.

— Все это прекрасно, — проворчал я, — но хотелось бы мне знать, какой подлец наплел ему, будто я распускаю язык с девчонками?

Домби пожал плечами, и на минуту в комнате воцарилось общее молчание.

— Это как раз то, о чем я могу вам рассказать. Это она, та самая крошка Марселина, наболтала ему.

Я молчу, но у меня такое ощущение, будто меня по физиономии лягнул мул. Потом выдавливаю из себя:

— Неужели так оно и было?

— Да, Лемми. Я ничего не выдумал. Но это не играет особой роли; когда они начали допрашивать ее, то понимали, что она может сказать все что угодно, лишь бы облегчить свою собственную участь. Мне думается, у этой Марселины богатое воображение, но теперь главное — заставить шефа убедиться в этом. Еще один момент. Вы припоминаете того парня, который вместе с вами работал по этому делу?

— Вы имеете в виду Риббэна — из Федерального бюро, он из Коннектикута? Хороший парень, и ему все известно.

— Я тоже так думаю, — кивает головой Клив, — и я решил, что вы захотите с ним повидаться до встречи с шефом. Для порядка, что ли.

— Мне кажется, что это очень благородно с вашей стороны, Джимми. Когда я должен отправиться к шефу?

— Вроде бы сегодня, — вставил Домби, — часов в 10 вечера. Он так раскипятился по этому поводу еще и потому, что тут есть и другие закавыки. Понимаешь, Лемми, уж слишком все много болтают. Секретные данные известны повсюду: в Париже, Лондоне и так далее, будь все неладно. Уверяют, что все знали, где и когда будут сброшены британские парашютисты.

— Может быть, шеф думает, что и это я разболтал?

— Ерунда, — фыркнул Домби. — Это с твоим-то послужным списком! Не переживай, Лемми. Думаю, он всего лишь считает, что ты чуточку излишне откровенничаешь с дамочками. А почему бы и нет? Если ты находишь, что они преданы тебе телом и душой? Откуда ты должен был знать, что эта Марселина работает и на других?