Екатерина Лесина - Поверженный демон Врубеля

Торопливые.

Будто бежал кто-то… и так спешил, что не обращал внимания на лужи, грязь и прочие мелочи, столь раздражавшие Людмилу.

Она оглянулась и увидела человека в черной куртке, в капюшоне, надвинутом по самые глаза. Лицо его гляделось смазанным белым пятном. Руки человек держал в карманах.

Людмила отступила.

Пусть бежит.

А он вдруг оказался рядом.

– Не лезь в это дело, тварь!

– Что, простите? – Людмила опешила. Ей даже на секунду показалось, что она ослышалась, что сам разум ее, утомленный событиями последних дней, сыграл дурную шутку. Не может такого быть, чтобы посторонний человек ни с того ни с сего угрожать начал.

Он же толкнул Людмилу к стене.

И толчок этот был так силен, что Людмила о стену ударилась и спиной, и затылком.

– Не лезь, слышишь?

Из-под черного капюшона глянула белая маска. И Людмила окончательно осознала, что, должно быть, сошла с ума. Люди в масках – это из кино… а у нее жизнь обыкновенная. Среднестатистической женщины, у которой только и есть дом и работа, а из развлечений – субботние походы в кино. Тайная страсть к вышивке крестиком, которой Людмила стыдится, потому что вышивка – это для старых дев. Она же не теряет надежды изменить семейное положение в лучшую сторону.

Как бы то ни было, но в нынешней ее жизни нет места людям в маске.

Даже одному.

Он же, придавив Людмилу к стене, навалившись всем телом, говорил:

– Думаешь, самая умная, да? – его рука легла ей на горло.

Надо было кричать.

Звать на помощь.

Отбиваться. Сделать хоть что-то, но Людмила не могла. Не из страха, как ни странно, страха она не испытывала вовсе. Удивление? Безмерное удивление. И еще, пожалуй, недоверие, потому как подобные происшествия случаются с людьми беспечными.

Или с теми, кто сам ищет проблем.

Людмила не была беспечной.

И проблем не искала.

– Я тебя придушу. – Он надавил на горло, показывая, что и вправду готов убить. – И брошу здесь. Кто тебя будет искать?

Наверное, никто.

Быть может, заведующий… или еще Валечка из регистратуры, с которой Людмила договаривалась, что Валечка ей свитер свяжет… но хватятся явно не скоро.

День пройдет.

Неделя?

Неделю Людмилин труп будет среди неизвестных.

– Поняла, дура?

Людмила кивнула. Становиться трупом не хотелось, хотя по-прежнему страшно не было. И само это отсутствие страха Людмилу пугало.

– Молодец.

Человек ущипнул ее за щеку.

На руках у него были тонкие хирургические перчатки.

– А это, чтобы ты лучше запомнила, – во второй руке появился нож. Обыкновенный такой нож для бумаги или, скорее, картона. Людмила еще удивилась, потому как антураж требовал предмета зловещего, кинжала там или ножа мясницкого. Этот же…

Тонкое лезвие вспороло ткань… он резал медленно, вперившись взглядом в глаза Людмилы, и она осознала, что сейчас расплачется.

Вот-вот расплачется.

И уже почти плачет… или это все-таки дождь?

Конечно, дождь… и пуховика жаль… в чем Людмиле ходить? В мамином уродливом пальто? Или в весенней курточке, которая, быть может, симпатична, но тонкая совсем…

Из пуховика летел пух.

Падал в лужу.

А лезвие ножа, ледяное совершенно, прижалось к щеке Людмилы.

– В следующий раз улыбку сделаю, – пообещал человек в маске, – от уха до уха… поняла?

Поняла.

Что непонятного…

А он развернул Людмилу и толкнул в спину, еще и пинка отвесил, отчего Людмила не удержалась, побежала, споткнулась и рухнула прямо в лужу. В грязную лужу… наверное, если бы не лужа, не грязь и не холод, она сумела бы справиться с собой, но…

Слезы сами хлынули из глаз.

Градом.

Она сидела посреди лужи, скуля от жалости к себе, подвывая и думая лишь о том, что точно до дома не дойдет.

Дошла.

Собралась и дошла. Хотя и пришлось дворами, обходя случайных прохожих, к счастью, редких. Те и сами сторонились Людмилы, кривясь небось, принимая ее или за бомжиху, или за алкоголичку. И обида, невыплаканная, несмотря на слезы, мешала дышать.

А в подъезде, нарочно не придумаешь, она еще и со Стасом столкнулась.

– Что… – сперва он Людмилу не узнал.

Отшатнулся.

И хорошо, если бы совсем ушел, но нет… взгляд зацепился за пуховик, слишком приметный, слишком яркий, несмотря на грязь.

– Что случилось?

Стас моментально подобрался. И помрачнел. И сделался страшен, куда страшнее того, незнакомца из подворотни.

– Так, давай наверх. – Он подхватил Людмилу под локоть и поволок, будто она сама идти не могла. А она могла, просто ноги немного не слушались. И с координацией проблемы, это, конечно, исключительно временное явление.