Екатерина Лесина - Поверженный демон Врубеля

– Занят я был!

– Ага… сколько лет занят? – Иван с раздражением отодвинул тарелку. – И только теперь освободился вдруг.

– Не освободился, – вынужден был признать Стас.

Он не собирался уезжать надолго. Бизнес требовал постоянного присутствия. Во всяком случае, еще недавно казалось, что если оставить все без присмотра, то дело рухнет, развалится карточным домиком. А ничего… не разваливается. Сколько дней? Стас названивает, а замы уверяют, что все в полном порядке, справляются, стало быть… врут? Или просто Стас слишком уверился в собственной незаменимости?

– Извини, – сказал он, глядя в Ивановы светлые глаза. – Я… и вправду был идиотом.

– А теперь поумнел?

– Вряд ли. Но… знаешь, не хотелось сюда возвращаться… с отцом вот…

– Так и не помирились.

– Точно. Не помирились…

– Помер же он…

– И с Мишкой не помирились.

– Чурбан, – Иван почесал живот. – Как был чурбаном, так и остался… ладно, дорогой дружок, давай с самого начала.

И взгляд сделался колючим, цепким. Знал Стас за приятелем этакую особенность: людям, с Иваном незнакомым, он по первому впечатлению казался человеком совершенно несерьезным, но Стас распрекрасно знал, что за внешнею бестолковостью скрывается острый ум.

– С начала… я даже не знаю, что тут началом считать… в общем, давай я буду говорить, как оно есть, а ты уж сам решай, что нужно…

Торт и вправду оказался неплохим, хотя поначалу Стас ел, не особо чувствуя вкус. Он говорил и ел, ел и говорил, сам не заметив, как от Мишки с его проблемами перешел к собственной жизни, которая, казалось, была кругом замечательною, да только Иван вот, слушая, хмыкал.

Фыркал.

Посмеивался.

– Экий ты… бизнесмен, – сказал он, пригубив остывший чай. Поморщился. Чашку отставил. – В общем, так, братец кролик… понятно, что ни хрена в этой истории не понятно. Ты говоришь, что Мишаня не сам ушел… а я тебе скажу так, половина родственничков самоубийц или вот… наркошей не верят, будто их родной человек ушел сам.

– Иван!

– Нет, Стасик, послушай теперь ты меня. Я не разубеждать тебя пытаюсь. Я хочу, чтоб ты голову включил и с нею, с ясною, уже понимал, куда лезешь.

Стас понимал, во всяком случае, ему казалось, что он понимает.

– Эта твоя Людочка… слушай, а она та самая Людочка, которая по тебе умирала?

– Когда?

– Тогда, – на губах Ивана появилась хитрая улыбочка. – Что, неужели не помнишь? Дылда такая… глазищи серые, правда, за очками не видно. На зубах скобки. Две косички. Портфельчик синий.

Портфель Стас помнил распрекрасно. И очки тоже, в толстой оправе, со стеклами выпуклыми, за этими очками Людочкино лицо терялось.

– Она ж с тебя глаз не сводила. Как встречались, так вся прямо млела, аж заикалась, – Иван водил по столу вилкой. – Влюбленная была…

– Гонишь.

– Сам ты гонишь. И тогда остолопом был, и сейчас… но Людочка твоя личность заинтересованная. То, что она говорит, надобно надвое делить, а то и натрое. Сам сказал, что с братцем твоим приятельствовали…

– Она не стала бы выдумывать.

– А и не надо выдумывать. Хватит и того, чтоб факты слегка подтянуть. Там чуток, сям малек… и вот уже появляется таинственная нестыковка…

– Иван, ты…

Иван сцепил руки.

Руки у него сильные, крупные, с широкими ладонями и короткими, будто обрубленными, пальцами.

– Отговариваешь.

– Отговариваю… понимаешь, Стасик, обычно в таких историях и без тайн всякого дерьма хватает. Успокойся. Не лезь. А то, гляди, разузнаешь про своего братца такое, что и сам не рад будешь.

Повисло молчание. Тугое. Напряженное.

Встать и уйти?

И что дальше… нанять профессионалов? Да только те профессионалы будут думать так же, как Иван, хотя и не скажут вслух: не принято клиентам перечить. Расследование? Проведут, конечно, только такое, которое подтвердит первоначальные выводы.

Уж точно не будут искать ни демонов, ни таинственных женщин.

– Не отступишься? – спросил Иван.

– Я заплачу.

– Засунь свои деньги знаешь куда? От и молодец, туда и засунь… заплатит он… мне своих хватает… я, может, тебе, как здравомыслящему человеку, помочь хочу… но раз ты ни хрена не здравомыслящий, то по-другому пойдем… посиди тут. Пойду, позвоню… поспрошаю… кстати, может, заплатить и придется. Не мне. Я твою дурость забесплатно поддержу.

Иван ушел. И не было его довольно долго, Стас даже начал думать, что старый приятель решил сыграть дурную шутку. С чувством юмора у Ивана всегда непорядок был. Но не прошло и получаса, как Иван вернулся. Отряхнул с волос капли дождя, плюхнулся на стул, потянулся…