Екатерина Лесина - Поверженный демон Врубеля

Девица всем видом своим показывала, что Ольге рассчитывать не на что.

Стара она для брачного рынка.

А тут еще Мишка пьяный… синица в руках, которая лучше всех журавлей разом, тем более когда журавли эти существуют только в Ольгином воображении.

– Р-работала… – повторила синица, пьяновато срыгнув. – А у меня тут го-о-ости были…

Гости?

Удивил. Гости к Мишке являлись регулярно, выпить, пожрать да поплакаться. Их всех, творческих неудачников, Ольга едва терпела, сама этому терпению удивляясь. От гостей оставались грязные следы на полу, грязные чашки в мойке и пустые консервные банки.

Но этот…

Ольга заглянула на кухню и остолбенела.

Полупустая бутылка коньяка… такой Ольга в местном супермаркете видела и удивлялась, не бутылке, конечно, но цене. А рядом с бутылкой – еще одна, марочного вина…

Мясная нарезка.

Сыры.

Но поразила Ольгу клубника. Март на дворе, а здесь клубника…

– Откуда? – тихо спросила она Мишу, который пришел на кухню. Клубнику Ольга не то чтобы любила, но… она вдруг поняла, что умрет, если не попробует эту красную, крупную ягоду.

– Оттуда…

В холодильнике торт.

И еще вино.

И прозрачные вакуумные упаковки… форель… несколько баночек с икрой.

– Братец мой заглянуть изволил. – Мишка взял бутылку и к горлышку приник. – Думает, что может меня купить… скажи, Оленька, меня можно купить?

Ольга искренне полагала, что купить можно любого, главное, грамотно составить предложение. Но Мишке отвечать не стала, клубникой занялась.

Помыла. Выложила на фарфоровую тарелку.

– Богатый… пришел весь такой… мириться… типа, все хорошо… ничего не случилось…

– Богатый? – пробормотала Ольга, отправив клубнику в рот.

– Богатый, – Мишаня сел на пол. – Он у нас биз-нес-мен… мен… бизнес… типа, карточку оставил…

– Где?

– Там. – Мишкин палец указал на стол.

Карточку Ольга нашла. Серый кусок пластика, невзрачный, скромный. Но этот кусок подарил ощущение власти если не над всем миром, то над городком точно.

– Положи…

Ольга положила. С пьяными спорить, она знала по отцу, себе дороже. Но пьяным Мишка будет не всегда… конечно, ее мучило любопытство. Ей хотелось узнать, во-первых, сколько на карточке денег и, во-вторых, как часто Мишкин чудесный брат собирается карточку пополнять.

Наутро она была мила и предупредительна, как никогда прежде.

Минералочки подала. И таблетку аспирина. Убралась в квартире, что собиралась сделать давно, но все откладывала – уборка не относилась к числу любимых Ольгиных занятий.

– Миша, – о деньгах она заговорила ближе к обеду. А, памятуя матушкины уроки, обед приготовила приличный, с борщом, до которого Мишка был большим охотником.

Он же, окинув взглядом и сияющую чистотой кухню, и скатерть парадную, и супницу, Ольгу…

– Я не возьму его деньги, – Мишка помрачнел.

И ел молча. И молчал до самого вечера, и это молчание, мрачность были столь ему несвойственны, что Ольга даже забеспокоилась.

– Послушай, – она все-таки первой заговорила, – нам нужны деньги…

– Зачем?

– Ремонт сделать. Посмотри на квартиру… она разваливается!

Разваливаться квартира не собиралась, точно не в ближайшем будущем, но Ольге требовался аргумент. Да и от ремонта она не отказалась бы, чтобы не просто обои переклеить, а сделать перепланировку в современном стиле.

– Квартира, значит…

– И квартира… и тебя приодеть… хватит ходить в рванье…

– И тебя.

– И меня, – не стала спорить Ольга.

Глупо отрицать очевидное.

Ей хотелось… тряпок? Пускай! Какая женщина не любит тряпки? Особенно если не китайское барахло, а дизайнерские, фирменные, которыми можно похвастать. Да в школе все удавятся, когда увидят!

– Оля, послушай. – Мишка взял Ольгу за руку, и это ей совершенно не понравилось. Ольга чуяла, что стоит за внезапной этой нежностью. – Я не могу взять его деньги.

– Почему?

– Это не мои деньги!

Ясное дело, не его. Нет, Мишка зарабатывал, умудрялся где-то отыскать то халтурку, то заказ какой. Но всех его заработков вряд ли бы хватило на бутылку вчерашнего коньяка.

– Мы со Стасом не слишком ладим. И с моей стороны будет совершенно неэтично пользоваться его деньгами…

– Он их сам тебе дал!

Этично, не этично… нашел проблему.

– Сам. Он думает, что если будет давать мне деньги, я его прощу.

– А ты не простишь?

– Нет.

– Ну и дурак!

Господи, как ему было объяснить, что все его огромные обиды на самом деле – пустое? Вон Ольгина старшая сестрица перестала посылки слать. То ли надоело, то ли самой на жизнь уже не хватает. Братец окончательно разорился. И с женой развелся. С мамой живет, плачется Ольге на неудачную свою жизнь… и вновь денег просит, будто они у Ольги имеются.