Джеймс Чейз - Я буду смеяться последним

Кошмар, переживаемый мной в настоящий момент, был результатом непростого стечения обстоятельств. Его семена были посеяны четыре года назад, но только сейчас дали свои ядовитые всходы. Именно из них произросли шантаж, два убийства и самоубийство. И именно мне придется пожинать плоды, созревшие к настоящему моменту.

Четыре года назад я за чисто символическую плату подрабатывал в гараже, где занимался электронной начинкой автомобилей.

Мой отец, главный бухгалтер этого заведения, устроил меня туда, как это сейчас модно говорить, по протекции. Насколько помню, я всегда находился под его влиянием. Именно он уговорил меня после окончания школы заняться электроникой и сделал все возможное и невозможное, чтобы я поступил в городской университет, где после успешного окончания мне выдали диплом инженера-электронщика.

Кроме того, еще когда я учился в школе, отец настоял на том, чтобы я научился играть в гольф.

– Пойми, Ларри, большинство весьма важных сделок заключается на площадке для игры в гольф, а отнюдь не в роскошных кабинетах акул большого бизнеса.

Талант игрока в гольф, как выяснилось, был заложен во мне еще в момент рождения, а что касается электроники, то я был фанатиком этой профессии. Днем я, как проклятый, возился с разнообразными схемами, а вечером настырно постигал теорию того, что так успешно применял на практике.

Воскресенье было целиком и полностью отдано гольфу. С тренером мы заключили взаимовыгодное соглашение: он позволял мне до 8.30 бесплатно играть на поле клуба, а я в благодарность за это присматривал за его магазином до полудня. Это устраивало нас обоих: мои доходы не позволяли мне стать членом клуба, а он мог спокойно проводить на площадке время до полудня.

В то солнечное воскресное утро я решил отшлифовать один удар. Сейчас, глядя на все это сквозь призму лет, думаю, мои действия направлялись самим Господом Богом. Если бы я не занялся этим, я бы не познакомился с Фаррелом Браннингамом и со мной не случились бы все эти невероятные приключения, переросшие впоследствии в кошмар.

В тот самый момент, когда мне удался прекрасный семиметровый удар, я услышал за спиной хриплый голос:

– Хорошо сыграно, сынок!

Я резко повернулся. Недалеко от меня стоял высокого роста пожилой мужчина весьма импозантной внешности. Все в нем так и кричало о богатстве и могуществе: и спортивная одежда, и клюшки для гольфа, а особенно властное выражение загорелого лица – агрессивный подбородок, правильной формы нос, голубые проницательные глаза. Все указывало на незаурядную личность.

– Ты смог бы еще раз повторить этот удар, парень?

В ответ я лишь пожал плечами. Поставив другой шар, я еще раз померил дистанцию до лунки, хотя и так прекрасно знал, что до нее ровно семь метров, учел наклон газона и решительно ударил по мячу. Я был уверен, что удар получится. Так оно и случилось.

– Вот это да! Черт возьми, разреши, я попробую!

– Не вопрос! Прошу вас, мистер.

Как все плохие игроки, он тут же засуетился, долго прицеливался, наконец ударил. Результат я знал заранее – мяч остановился в полутора футах от лунки.

– У меня всегда так, – простонал он. – Здесь какой-то секрет?

– Есть немного.

Он посмотрел на меня.

– Объясни, что я делаю неправильно.

– Прежде всего, ваша клюшка несколько коротковата, потом вы смотрите в сторону в момент удара, да и поза желает лучшего.

– Короткая клюшка? Черт возьми, я играю… – он замолчал и уже совершенно другим тоном спросил: – А какая клюшка мне нужна?

– Это можно устроить, мистер.

– Пожалуйста, сделай это.

Я провел его в магазинчик, открыл и продал клюшку нужного размера. Затем мы вернулись на площадку и я объяснил все тонкости выбора позы для удара. Примерно через час ему уже удавались три удара из пяти. Он был страшно обрадован этим.

– У меня еще одна проблема, сынок, – сказал он. – Не смог бы ты помочь и в этом?

Еще полчаса я обучал его ударам издалека. И вскоре он выполнял их более или менее сносно.

– Я очень рад, сынок, – он широко улыбнулся. – У меня сейчас ответственный матч. Вооруженный этими знаниями, я окажу своему сопернику достойное сопротивление.

– Рад был вам помочь, сэр, – я взялся за свою клюшку.

– Минуточку… Как тебя зовут?