Джеймс Чейз - Я буду смеяться последним

Прошло не менее двадцати минут, прежде чем я начал более или менее связно мыслить.

Где Гленда? Что с ней?

Я посмотрел на часы. Было 8.45. Я находился без сознания минут тридцать.

С трудом я все же поднялся на ноги. Море, берег угрожающе накренились, я был вынужден вновь сесть. Отдохнув, я предпринял еще одну попытку подняться, на сей раз удачную. Шатаясь, как пьяный, я медленно побрел к воде. Голова буквально раскалывалась, а на ногах были словно прицеплены тяжелые гири.

Наклонившись над водой, я вымыл лицо и руки. Соленая вода ужасно жгла кожу, но это вернуло меня к жизни. Я медленно поковылял к своей одежде. После нескольких неудачных попыток натянуть брюки я был вынужден сесть, чтобы набраться сил. В конце концов мне удалось одеться, хотя боль во всем теле еще более усилилась. И все же я был жив. Где Гленда? Кто этот коренастый мерзавец в мятом костюме? Качаясь, я добрался до машины и рухнул на переднее сиденье. Вновь пришлось сидеть неподвижно, выжидая, когда боль немного поутихнет. Я посмотрел в зеркальце. Правый глаз весь заплыл, и вокруг него красовался багрово-черный кровоподтек. Все лицо было покрыто ссадинами и синяками. И все же мой мозг функционировал почти нормально. Через два часа я должен был играть в гольф с Браннингамом. Ведь только во время игры я мог попросить у него банковский кредит. Но об этом можно было забыть. Нужно позвонить ему и отменить встречу. Это первоочередная задача. А потом уже думать о том, куда могла исчезнуть Гленда.

Выехав на магистраль, я затормозил у придорожного бара, но, еще раз глянув на себя в зеркальце, понял, что произведу сенсацию, если покажусь в таком виде. Ничего не оставалось, как ехать дальше.

К счастью, в это раннее утро движения практически не было. Все тело ныло тупой болью. Если меня остановят полицейские, неприятностей не оберешься. Но, к счастью, копов не было видно. Я практически действовал автоматически, когда ставил машину в гараж. Выйдя, я глянул туда, где обычно стояла машина Гленды. Ее там не было.

Через пять минут я разговаривал с Браннингамом. Он как раз намеревался ехать в гольф-клуб. Я извинился, сказав, что не смогу сегодня играть, так как попал в аварию.

– Вы ранены, сынок? – с беспокойством спросил он.

– Ударился головой о лобовое стекло, но ничего серьезного. Так, несколько ссадин.

– Что произошло?

– Пьяный водитель. Я едва успел отвернуть в сторону, но, резко затормозив, едва не вылетел через лобовое стекло.

– Очень жаль. Я могу быть вам чем-то полезен?

– Нет, благодарю вас. Прошу еще раз извинить меня.

– Сыграем как-нибудь в другой раз. Поправляйся, сынок.

Повесив трубку, я некоторое время сидел в кресле, потом, невзирая на боль, прошел по коридору к квартире Гленды. Позвонив, я нетерпеливо ждал, переминаясь с ноги на ногу.

– Она уехала, мистер Лукас.

Я медленно повернулся. Пожилая негритянка, которая убирала наш этаж, стояла с метлой в двух метрах от меня.

– Уехала?

– Да. Сегодня утром. Около шести утра. Она забрала с собой все свои вещи. Похоже, она очень спешила. Я хотела ей помочь, но она даже не обратила на меня внимания. – Ее глаза округлились от изумления. – Боже мой! Что с вашим лицом, мистер Лукас?

– Автомобильная авария, – сказал я.

Вернувшись к себе, я рухнул на постель, сжав голову руками.

– Как это понимать? Что происходит? Неужели она уехала навсегда?

От этих мыслей голова разболелась еще больше. Уже через силу я дошел до холодильника, и, вытащив оттуда кубики льда, завернул их в салфетку. Рухнув в кресло, я приложил холодный компресс к лицу. Не сразу, но полегчало. Боль стала вполне терпимой.

Неожиданно зазвонил телефон. Неужели это Гленда?

– Мистер Лукас? – мужской голос!

– Кто это? – пробормотал я.

– Меня зовут Эдвин Клаус. – После паузы он продолжил: – У меня к вам небольшое приватное дело. Через двадцать минут я буду у вас. Но вначале, будьте любезны, не сочтите за труд спуститься в гараж. Проверьте багажник вашего автомобиля. Понимаю, у вас ужасно болит голова, но все же посмотрите, что там находится. – В трубке послышались короткие гудки.

Что это – шутка? Или звонок какого-то сумасшедшего?

Я сидел не шевелясь и постепенно начал приходить к мысли, что это вовсе не шутка. Холодная дрожь пронзила мое тело. С трудом поднявшись, я, шатаясь, подошел к лифту, спустился в гараж и открыл багажник. В глазах у меня потемнело.

Коренастый тип был там! Его белый костюм и лицо были в запекшейся крови. Незрячие глаза смотрели прямо на меня. Не было сомнения в том, что он мертв. Мертвее не бывает.