Честно говоря, на девицу мне было наплевать. С женщинами я всегда управлялся без всяких проблем, но вот торговцы — другое дело. Я уже столько раз «вешал им лапшу на уши», обещая расплатиться, что точно знал — на сей раз номер не пройдет. Нужно срочно раздобыть где-то денег, иначе меня в два счета выставят из банка, и тогда мне конец.
Поскольку занять мне было не у кого, я начал подумывать о том, что придется обратиться к ростовщикам. Я отдавал себе отчет, что если попаду в их паучьи сети, то с меня сдерут три шкуры, но другого выхода не было. Я уже потянулся к телефонному справочнику, чтобы найти номер Ловенштейна, когда задребезжал стоявший у меня на столе внутренний телефон.
— Уинтерс слушает, — я постарался вложить в свой голос максимум деловитости. Пусть я и не слишком перетруждался в банке, но демонстрировать отсутствие усердия было ни к чему.
— О мистер Уинтерс, зайдите, пожалуйста, в кабинет мистера Стернвуда.
Я похолодел. Стернвуд вызывал к себе сотрудников только тогда, когда собирался всыпать им по первое число.
Признаюсь честно, струхнул я изрядно. Неужто один из проклятых торгашей наябедничал на меня Стернвуду? Или эта маленькая потаскушка Паула? А может, я допустил промашку в работе?
Пока я продвигался вдоль нескончаемых столов по направлению к кабинету Стернвуда, клерки провожали меня взглядами. Они знали, куда я иду.
Все они были трудолюбивые и добропорядочные. Большинство — отцы семейств, любящие мужья и папаши, остальные же, похоже, ждали, пока сама мисс Добродетель возжелает связаться с ними матримониальными узами.
За исключением разве что одного Тома Ледбитера, никто из них меня на дух не выносил. Им претила моя манера одеваться, волочиться за молоденькими стенографистками, не говоря уж о том, что я не слишком горел на работе. Они не скрывали своего отношения ко мне и старались просто не замечать мою персону. Кстати, меня это не слишком огорчало. Друзей у меня было предостаточно, и вполне приличных — не каких-то занюханных банковских крыс.
Постучавшись в дверь кабинета Стернвуда, я повернул ручку и вошел.
* * *
Старый Стернвуд с детства дружил с моим отцом. Именно Стернвуд вбил себе в голову идиотскую идею, что я должен стать банкиром. Со мной даже не посоветовались. Мой старик от радости подпрыгнул до потолка, и с тех пор я стал «белым воротничком».
Последний раз я был в кабинете Стернвуда в тот день, когда вернулся в банк, отслужив пять лет в армии. Тогда Стернвуд был само обаяние. Битый час распылялся о том, какой я герой и какую сказочную карьеру я теперь сделаю.
На сей раз что-то подсказывало мне, что он не собирается лобызать меня и заключать в жаркие объятия.
— Входи, Чед, присаживайся, — сказал он, откладывая в сторону стопку бумаг.
Я уселся, стараясь выглядеть как можно более деловито. Стернвуд придвинул ко мне золоченый портсигар. Мы оба закурили, потом он заговорил:
— Сколько тебе лет, Чед?
— Тридцать два, сэр.
— С тех пор как закончилась война, ты работаешь у нас уже четыре года?
— Да, сэр.
— И еще три проработал перед войной?
— Совершенно верно, сэр.
— А Ледбитер пришел к нам пять лет назад? Как случилось, что он уже помощник управляющего, а ты так и не продвинулся?
— Полагаю, что у него больше способностей, чем у меня, сэр, — просто ответил я, будучи совершенно убежден, что Стернвуд ждет от меня именно такого ответа.
Старик потряс головой.
— Нет, Чед, дело в том, что он очень увлечен работой и не щадит своих сил, тогда как ты стараешься делать так мало, как только возможно.
— Это не совсем так, сэр… — начал было я, но осекся, заметив выражение его глаз. Стернвуд славился крутым нравом и был скор на расправу, когда что-то было ему не по нутру. Взгляд, которым он меня окинул, не предвещал ничего доброго.
— Я не хочу выслушивать твои оправдания, Чед. Я изучил твои ежемесячные отчеты и внимательно следил за твоей работой в последние несколько недель. Я убедился, что ты отлыниваешь от работы и дела твоего отдела тебя совсем не интересуют.
Во рту у меня внезапно пересохло. Похоже, старик собирался вышвырнуть меня вон, а я вовсе не тешился надеждой, что мне удастся найти подходящую работу в другом банке.
— Будь на твоем месте другой, я бы давно указал ему на дверь, — продолжал Стернвуд. — В чем дело, Чед? Тебе надоело у нас?
Я не ожидал, что он вдруг заговорит отеческим тоном, но быстро нашелся.
— Нет, что вы, сэр! Я и в самом деле лоботрясничал в последнее время и искренне в этом раскаиваюсь. Обещаю, что больше такое не повторится.
Читать дальше