Джеймс Чейз - Снайпер

– Это наш ленч, Джей?

– Если ты не возражаешь.

Люси начала открывать консервы.

– Я хочу, чтобы ты уехала после ленча.

– Я не уеду, – она вылила суп в кастрюльку. Посмотрела на меня. Я не уеду, Джей, – ее глаза блестели от слез, но губы решительно сжались. – Ты сказал: «Что бы ни случилось, Люси, я тебя люблю. Потом ты оглянешься назад и простишь меня, если я тебя обидел». Вот что ты сказал, – по ее телу пробежала дрожь, она отвернулась к окну. – Сейчас ты обижаешь меня, но я оглянусь назад и прощу тебя.

Меня словно обдало холодной водой. Ярость испарилась, как дым. Я поднял руки.

– Хорошо, Люси, ты победила. Я не собираюсь терять тебя из-за пятидесяти тысяч долларов. Поэтому я отказываюсь от своего обещания и скажу Тимотео, чтобы он выматывался отсюда к чертовой матери. Будем жить, как прежде, и постепенно встанем на ноги. Ты этого хочешь?

Люси смотрела на вскрытую банку с куриным мясом.

– Выглядит аппетитно. Ты голоден?

– Ты слышала, что я сказал?

Слезинка скатилась по ее щеке.

– Да, я слышала, – у нее задрожали губы. – С тобой иногда трудно, Джей, бывает, ты груб, но я знаю, что ты не из тех, кто останавливается на полпути.

Какие-то мгновения я стоял и смотрел на нее. Когда же до меня дошел смысл ее слов, я схватил Люси, поднял на руки и метнулся в спальню.

– Джей! Что ты делаешь? – она попыталась вырваться из моих объятий. – Джей! Надо же готовить ленч! О, Джей, ты сумасшедший!

Я расстегнул пуговицу на ее джинсах, дернул вниз молнию и рывком стащил с нее джинсы, поставив ее чуть ли не на голову.

Она протестовала, смеясь и плача одновременно.

Я не мог найти подхода к Тимотео Саванто, но не к своей жене.

Хемингуэй как-то написал, если мужчина и женщина вместе достигают вершины блаженства, то содрогается земля… не часто, но иногда.

Ну в этот раз земля дрогнула наверняка.

– Джей… я могу забеременеть.

Я открыл глаза, уставился в блики солнечного света на потолке, затем повернулся на бок и посмотрел на Люси.

– Ты бы этого хотела?

– Да. А ты?

– Наверное. Я бы научил этого мальчугана стрелять.

– Может родиться девочка.

Я улыбнулся.

– Тогда ты будешь учить ее, как стать такой же красивой, доброй, чуткой и сексуальной, – наши взгляды встретились. – Извини, дорогая. Незачем мне было выходить из себя. Извини.

Она коснулась моей руки:

– Все нормально, Джей… правда.

По ее улыбке я понял, что это так.

– Ты действительно думаешь, что можешь забеременеть? – спросил я.

Люси хихикнула.

– Именно так делаются дети. Все возможно, – она соскользнула с кровати, надела джинсы. – Посмотри на часы!

12:43.

– Я его приведу. А ты готовь ленч.

– Нет… не ходи. Он сказал мне, что не придет на ленч. Он ест раз в день.

Я пожал плечами, подумав, что он настоящий чудик.

– Хорошо, но помни, пожалуйста, что я ем три раза в день.

– Как будто я могу об этом забыть.

И она упорхнула на кухню.

Я тоже встал. Час в постели явно пошел мне на пользу. Я чувствовал, что наладил отношения с Люси, теперь предстояло налаживать их с Тимотео.

После ленча мы с чашечками кофе сидели на веранде.

– Что ты собираешься делать. Джей?

– Пойду на пляж и поговорю с ним. Не волнуйся, Люси, я не собираюсь кричать на него, буду гладить по шерстке. Ты дозвонилась до наших шестерых учеников?

– Я… я забыла, – она даже покраснела.

– Неважно. Телефон не работает.

Люси вопросительно взглянула на меня.

– Что с ним?

– То же, что и с машиной. Мы отрезаны от мира на девять дней. Раймондо обеспечивает секретность.

– Это безумие!

– Похоже, что так. Я полагаю…

Тут я заметил, что она меня не слушает. Она оцепенела, увидев что-то за моей спиной, и страх вновь наполнил ее глаза.

Я обернулся.

Раймондо прислонился к одному из столбов, поддерживающих крышу веранды. Сощурившись, он смотрел на меня.

Я допил кофе, затем спросил, что ему нужно.

– Могу я поговорить с вами? – вежливый тон, никаких улыбок.

– Я слушаю.

Он взглянул на Люси.

– Давайте пройдем в тир.

Я поднялся.

– Пора работать. – я улыбнулся Люси. – До скорого.

Из тени веранды я вышел на солнечный свет и направился к тиру. Раймондо пристроился рядом. По пути мы не перемолвились ни словом.

– Что ты еще придумал?

– Придумал не я, а вы. Почему он не стреляет?

– Послушай, красавчик, твое дело – секретность, а мое – стрельба. Так?

Его глаза буравили меня.

– Пора вам спуститься на землю, солдат. Вы, похоже, не понимаете, в какую попали передрягу.