Джеймс Чейз - Том 19. Посмертные претензии. Хитрый как лиса. Плохие вести от куклы

Она подняла голову.

— Баркер, вы еще здесь?

— Да, мадам. — Он стоял за спиной Дэйва.

— Уходите. Ищите убийцу моего сына.

— Его уже ищет вся полиция, — ответил он. — Я обязан выслушать то, что вы сообщите мистеру Брендстеттеру.

— Все, что вы должны услышать, это имя убийцы. А я его не знаю.

Ее рука в перчатке схватила Дэйва.

— Садитесь рядом со мной в машину.

Дэйв посмотрел на Баркера. У того нервно подергивалась жилка на виске, но он молчал, а лишь многозначительно смотрел на Дэйва. Его металлические глаза приказывали: «Ты расскажешь мне все позднее».

Дэйв не кивнул. Он не отводил глаз от Баркера, пока медленно не досчитал до пяти. Пусть Баркер как угодно истолковывает его поведение. Он обошел машину и сел за руль «лотуса», потом захлопнул дверцу.

— Случившегося не утаишь, — сказал он. — Скоро сюда нагрянет армия репортеров.

— То, что нужно мне сказать, может остаться неизвестным?

— Возможно. Мне не надо спрашивать, почему ваш сын здесь. Это вы заставили его приехать. Что он собирался мне сказать?

— Что мальчишка не убивал своего отца. — Она смотрела прямо перед собой незрячими глазами.

— Питер находился у него в охотничьем домике?

— Он оставался там все время. Вейд поехал в Арену Бланка. Готовый заплатить. Там есть ступеньки. Он поднялся по ним. Было холодно, шел дождь, но дверь была открыта. Он заглянул внутрь. В комнате горел свет. На столе — тарелки, кто-то только что ужинал. В чашках — недопитый кофе, от которого еще шел пар. В пепельнице — дымящиеся окурки. Но людей не было. Он громко позвал хозяев, но никто не появился… Я всегда говорила ему, что нельзя входить в чужой дом, когда люди отсутствуют. Он вышел и стал ждать в машине. Но не очень-то долго, боялся, что его там увидят. Вернулся обратно на ранчо. И поехал в охотничий домик. Мальчик был там. Вейд не сказал ему, куда он ездил и для чего. Между ними то, что вы называете «любовью». Я с этим не мшу согласиться. Библия не признает такой любви. Я всю жизнь руководствовалась словом Божьим и так же воспитывала своего сына. Но он поступил по-своему. Он понимал, что поступает грешно, в противном случае он бы мне все рассказал. Свою противоестественную связь с этим мальчишкой он скрывал ото всех. Этот человек, Джон Оутс, говорил, что его сын признался ему, что он собирается жить с Вейдом. Вы сами понимаете, в качестве кого и почему. Пригрозил сообщить в печать, если Вейд не привезет ему денег. Вейд был убежден, что мальчишке не было известно, что его отец был наркоманом.

Она тихонечко рассмеялась, но это был смех отчаяния.

— Как вы тогда сказали… Любовь не разрешает вам сомневаться. Веришь решительно всему.

— Я думаю, он был прав. Мальчик этого не знал.

— Возможно… Я не могу к нему хорошо относиться. И вы этого не можете ждать от меня. Мой сын был нормальным человеком, пока не встретился с ним. Он был прекрасным, в полном смысле слова идеальным сыном. Без всяких извращений. Все так считали. — Голос у нее задрожал, стал по-старушечьи слабым: — А теперь смотрите, что произошло, как все это закончилось.

— Мальчик пытался спасти его, — сказал он.

— Потому что он решил, что Вейд убил его отца. О, да!

Ее улыбка была кривоватая, торжествующая.

— Если это была любовь, она на этом закончилась. В тот день, когда вы впервые приехали на ранчо, Вейд оценил вас. Вы не остановитесь, пока не разыщете мальчика. Выслеживая его, вы найдете их убежище, отель, где они лежали в одной постели в омерзительном экстазе. Вы ничего не говорили о наркотиках и вымогательстве, но вы о них тоже узнали.

— Он мог бы более тщательно вымыть свою машину.

Она покачала головой.

— Это бы вас не остановило. Раз вы узнали о телефонном звонке Джона Оутса… Вейд не знал, куда обратиться за помощью. Каждый раз до этого у него бывали какие-то неприятности, но у него была мама, с которой можно было посоветоваться. Но об этой истории он не мог со мной говорить. Мальчишка казался ему чудом, ниспосланным Богом. А мальчишка воображал, что Вейд убил его отца… Но… — Она горько усмехнулась. — Но он не мог допустить, чтобы Вейд был осужден, понимая, что он является причиной всех его несчастий. Вот почему он взял вину на себя. Все равно жизнь утратила для него всякий интерес.

— И Вейд согласился бы с этим, — не смог скрыть своего негодования Дэйв, — если бы не вы!.. Вейд разрешил бы ему отправиться в газовую камеру!

— Но мальчишка ошибался! — Ее крик напоминал карканье вороны. — Вейд не убивал Джона Оутса. Теперь вы это тоже знаете. Это сделал кто-то другой. Тот же человек, который убил Вейда.