Джеймс Чейз - Том 19. Посмертные претензии. Хитрый как лиса. Плохие вести от куклы

— Верно. — Он открыл дверцу и вышел из машины. — Тот же самый человек.

Санитарная машина с работающей сиреной обогнула скопление машин. Это был большой закрытый автомобиль коричневого цвета с двумя продольными скамейками по бокам. Он неуклюже свернул на подъездную дорогу. Следом за ним приехала неприметная машина с антенной. Люди в белом выскочили и при свете фар второй машины открыли заднюю дверь, чтобы вытащить носилки из алюминиевых трубок и большой рулон сероватого пластика — современный саван для покойников. Они двинулись к входной двери.

Из неприметной машины вылез плотный человек с округлыми плечами, который тащил в руке черный саквояж. Это был мистер Грейс из офиса коронера. За ним из той же машины появились двое мужчин, перегруженных фотокамерами, дигами, треногами. Они шли напрямик, не обращая внимания ни на газоны, ни на цветы, ни на кустарник.

Дэйв вылез из «лотуса», пошел к выходу, но вернулся назад, наклонился, просунул голову в машину и заговорил:

— Вы сказали, что он опасался, как бы его не увидели? Я говорю про тот вечер в Арене Бланка, под дождем. Так ли я вас понял?

— Так. Но его не видели, — ответила старая дама. — Он мне сказал, что его не видели.

— Значит, видели, — уверенно сказал он. — Скажите, нужно ли позвонить Кэти относительно вас?

Она сжала губы:

— Нет, я останусь здесь со своим сыном.

Когда Дэйв выпрямился, он увидел мужеподобную молодую женщину в щеголеватой униформе, которая выходила из вновь прибывшей патрульной машины. Она прошла к «лотусу» с выражением мягкой настойчивости. Спорить с этой особой было бессмысленно.

Дэйв отошел от машины и огляделся, разыскивая Баркера. Белые вспышки камер фотографа высветили его из темноты: он стоял у тела Вейда Кочрана, глядя на доктора. Он направился к нему, потом остановился. Черт с ним. Он может подождать.

И Дэйв поспешил к своей машине. Коренастый мужчина с озабоченным видом шагал по газону. Дэйву была видна за углом его машина, украшенная с двух сторон эмблемой местной радиостанции. Портативный магнитофон в кожаном футляре висел через плечо репортера. Заметив Дэйва, он замахал обеими руками.

— Извините меня. Наш человек в Гласс Хаусе услышал новость о том, что застрелили Вейда Кочрана. Звезда телевидения. Вы знаете что-нибудь об этом? Чей, к примеру, этот дом?

— Бабушкин дом, — Дэйв не замедлил шагов. — Только в ее кровати лежал злой волк. — Сел в машину и включил мотор. Он рванул сразу на третьей скорости, а когда выбрался на пустынную дорогу, погнал машину изо всех ее лошадиных сил.

Взглянув через плечо, с удовлетворением отметил, что никто, даже вездесущие репортеры, не заметили его бегства из этого багрового кошмара.

Было бы крайне нежелательно, если бы за ним кто-нибудь увязался.

Домик стоял довольно далеко в темноте, четвертый в неровном ряду одинаковых одноэтажных построек. Ступеньки вели ко входной двери. На окнах были венецианские ставни.

Внутри этого домика не было видно света. Вообще никаких признаков жизни, если не считать звонка телефона, который настойчиво добивался ответа.

Дэйв снова вышел на улицу. Узкая цементная полоска вела куда-то за дом. Он пошел по ней. Блестящий ставень с задней двери дома номер четыре был снят, но застекленная дверь была заперта. Пока его рука была на ручке, телефон угомонился. Дэйв пошел дальше по аллее.

Единственным освещением было бледное отражение на небе огней торгового центра и наиболее оживленных улиц, находящихся в двух кварталах в стороне, но оно все же позволило ему рассмотреть справа от него ряд открытых гаражей-сараев, где стояли машины обитателей домиков.

Он принялся проверять на ощупь состояние моторов, начав с самого крайнего. Тут были машины самых разных марок. Первая, вторая, третья. Холодные. Потом он услышал какие-то неясные звуки. Ага, через два отсека дальше. Маленький старый «санбим» с потрепанным откидным верхом. Едва различимое тиканье и постукивание. Капот двигателя теплый. Дэйв дернул заржавевшую дверь, чиркнул спичкой, наклонился внутрь, чтобы проверить регистрационное удостоверение на ветровом стекле. Да, все правильно. Он погасил спичку.

Закрыв дверцу, он шагнул дальше, наклонился, просунул руку под крыло машины, поскреб ногтем, снова выпрямился и вышел на аллею. Там он поднес ладонь к самым глазам, на ней поблескивали крупинки белого песка. Он снова вернулся к машине и приподнял крышку багажника. Там ничего не было, кроме запасного колеса и инструментов.