Джеймс Чейз - Дело о наезде

Я увидел кровать, раковину, ковровую дорожку, два стула.

Над кроватью висела гравюра – женщина с крыльями и куском тюля над толстым задом. Стиснутыми кулаками она колотила в обитую железом дверь. Возможно, она изображала любовь, которую не хотели впускать в дом. Если любовь похожа на эту женщину, вполне понятно, почему двери обиты кованым железом.

Я опустился на кровать.

На моих часах было без десяти три, и я вдруг почувствовал себя совершенно изможденным. Это, беззусловно, была самая насыщенная и тревожная ночь в моей жизни, и еще неизвестно, чем она кончится.

Меня так и подмывало вытянуть ноги и, не раздеваясь, завалиться спать. Я уже готов был поддаться соблазну, но вдруг услышал легкий звонок: так звякает телефон, когда вы поднимаете трубку. Звук этот раздался в соседней комнате.

Сон как рукой сняло. Я сел на кровати и прислушался.

Человек, поставивший в книге фамилию Тернер, говорил:

– Принесите мне бутылку виски со льдом, и побыстрее.

Пауза. Потом он проворчал:

– Мне плевать. Несите и не рассуждайте, – и повесил трубку.

Несколько секунд я сидел, уставившись в пыльный ковер, потом с усилием поднялся с кровати, на цыпочках подошел к двери, слегка приоткрыл ее и выключил свет в своей комнате. Опершись о дверной косяк, я стал ждать.

Прошло минут десять – мне они показались часом. Потом я услышал, как кто-то шаркает ногами по лестнице. Порывшись в бумажнике, я вытащил пять долларов. Эта ночь стоила мне немалых денег, черт возьми, но я все же рассчитывал получить кое-что взамен.

В конце коридора показался дежурный. Он нес поднос с бутылкой виски и жестянкой со льдом. Шел он так, будто вместо ног у него были протезы.

Когда он дотащился до номера двадцать пятого, я вышел в коридор и преградил ему дорогу. Я показал ему пять долларов, потом протянул их ему. А сам взял у него из рук поднос.

Он схватил банкнот так, как голодный тигр хватает кусок мяса, потом тупо посмотрел на меня, перевел взгляд на дверь с табличкой «28» и поплелся назад.

Я смотрел ему вслед. У поворота на лестницу он оглянулся и скрылся из виду.

Я поставил поднос на пол около двадцать восьмого номера и постучал в дверь.

– Кто там? – громко спросил человек, назвавшийся Тернером.

– Ваш заказ, – ответил я, собираясь с духом. Потом оперся о дверной косяк.

Я услышал, как он встает, идет по комнате. Потом повернулся ключ, и дверь приоткрылась.

Я навалился на нее всем телом.

Дверь широко распахнулась, и я оказался в комнате.

Для человека на грани шестидесяти у Тернера оказалась превосходная реакция. Он тут же сориентировался и кинулся к кровати, где лежал кольт.

Я обхватил его и прижал к кровати.

Его рука сжала пистолет, моя рука сжала его руку. Какой-то момент мы выясняли, кто же из нас сильнее, но возраст склонил чашу весов в мою сторону.

Вытащив пистолет из его руки, я оттолкнулся от кровати и вскочил на ноги.

Когда он, наконец, сел прямо, в лицо ему смотрело дуло пистолета; ничего, пусть испытает то, что испытал сегодня я.

Он смотрел на меня, и его красное, посеченное венами лицо приобретало пыльно-фиолетовый оттенок.

– Успокойтесь, – сказал я, безуспешно стараясь отдышаться. – Я хочу с вами поговорить.

Языком, похожим на кусок покрашенной в фиолетовый цвет кожи, он облизнул пересохшие губы.

– Кто вы такой? – спросил он глухим неровным голосом.

– Неважно, кто я такой, – сказал я. – Там, за дверью, вам принесли выпить. Тащите выпивку сюда, и мы с вами побеседуем за стаканом виски.

Видимо, ему позарез нужно было сейчас выпить, потому что он пулей сорвался с кровати и схватил поднос так, словно от этого зависела его жизнь.

Пока он наливал виски в стакан, я поднялся, закрыл дверь и запер ее на ключ.

Он осушил стакан с виски одним глотком и налил вторую порцию.

– Мне налейте со льдом, – заметил я.

– Кто вы такой? Что вам надо? – Он был явно озадачен – ума не мог приложить, откуда и зачем я на него свалился.

– Вопросы буду задавать я, а вы будьте любезны отвечать, – жестко сказал я. – Почему вы не позвонили в полицию, когда нашли ее?

Кровь отхлынула от его лица, оставив лишь разломанные вены на желтоватом фоне.

– Вы знаете про нее? – проскрипел он.

– Знаю. Кроме этого, я видел, как вы вошли и как вышли. Почему не позвонили в полицию?

– А что бы это дало? – спросил он, отводя взгляд.

– Как ваше имя?

Снова появился фиолетовый язык и облизнул сухие губы.

– Тернер. Джон Тернер.