Дональд Уэстлейк - Плата за страх

– Кого не было? Говорите толком, кого?

– Того же, кто убил Донлона, – ответил я.

– Что? – удивился он. – Я думал, вам уже об этом известно. Тест на парафин дал положительный результат. Донлон и в самом деле застрелился. Я думал, вы этого ждали.

– Этого.

– Тогда что же это значит: убийца – тот, кто убил Донлона? Донлон сам себя убил.

– Я знаю. И Терри Вилфорда тоже. И Айрин Боулз. И Джорджа Пэдберри. Итого мальчишку на Одиннадцатой улице.

Капитан Дрисколл, подойдя ко мне, присел на противоположную сторону койки.

– Поясните, – деревянным голосом проговорил он.

– Донлон сидел на наркотиках, – начал я свой рассказ. – Время от времени он подцеплял Айрин Боулз, давал ей героина и отводил в какое-нибудь необычное место, чтобы трахнуться с ней. Однажды это происходило в капитанской каюте на грузовом судне. Он возбуждался уже оттого, что выискивал самые странные места. Один из владельцев “Частицы Востока” рассказал мне, что у Донлона всегда загорались глаза, когда заходил разговор о втором этаже, словно он считал, что там устраиваются оргии.

– Где вы получили эту информацию? Я покачал головой.

– Ладно, и так понятно, от сутенера, – сказал он. – Продолжайте.

– Я не знаю, что в то утро произошло наверху. Донлон рано заехал за Боулз, не знаю, куда они отправились вначале, но кончили они “Частицей Востока”. Донлон открыл дверь универсальным ключом типа отмычки, и они поднялись наверх. Они оба приняли порошок или уже раньше успели уколоться, но, во всяком случае, кто-то из них сорвался, и Боулз оказалась убитой. Подозреваю, что сначала она кинулась на него, а он отобрал у нее нож и зарезал ее.

– У Донлона на животе была свежая рана, – вставил он. – Так сказано в отчете медэкспертизы.

– Ну вот. Потом появились Терри и Робин. Донлон стоял там обнаженный, окровавленный, с ножом в руке, а у ног его лежала убитая Айрин Боулз. Терри сделал движение в сторону Донлона, и тот кинулся на него. Робин застыла на месте. Донлон обезумел тем осторожным безумием, какое иногда случается под воздействием наркотиков – человек словно во сне, но ум и интуиция у него обостряются.

– Я знаю, как это бывает, – кивнул Дрисколл.

– Поэтому, вместо того чтобы убить Робин, он, воспользовавшись ее состоянием, вымазал ее кровью, сунул ей в руки нож и отправил вниз. Возможно, он принял душ перед этим, а может, рискнул подождать, пока она спустится. Во всяком случае, на одежде его крови не было, и все, что ему оставалось сделать – это одеться, спрятаться в темном углу и подождать, пока на втором этаже соберутся полицейские в штатском. Я вспомнил, что Джордж Пэдберри впервые указал мне на Донлона, когда тот выходил из двери под лестницей, а не входил в здание.

– Значит, вот почему был убит Пэдберри? Потому что ему потом пришло в голову, что Донлон в кафе не входил?

– Не знаю. Джордж пытался позвонить мне примерно за полчаса до того, как его убили. Не знаю, о чем он хотел мне сообщить. Теперь, когда Донлон мертв, выяснить это невозможно. Он что-то увидел или что-то вспомнил и попытался связаться со мной. Донлон до него добрался, возможно, выследил его, как потом стал выслеживать меня и кое-кого из ребят. По-моему, до того момента он не осознавал, что является убийцей. То, что случилось с Боулз и Вилфордом, было несчастным случаем, кошмаром, происшедшим помимо его воли. Но по какой-то причине ему пришлось заткнуть рот Джорджу Пэдберри и совершить преднамеренное, запланированное убийство, а роль убийцы противоречила его натуре. Он пришел ко мне домой, когда там сидели ребята, и завел со мной разговор. Он вел себя немного странно, слегка рассеянно. Сначала он пытался принудить меня бросить это дело, а потом вдруг ни с того ни с сего разразился монологом о том, как он любит детей, и о своем бесплодии. Непонятно, с какой стати он об этом заговорил.

На лице капитана Дрисколла отобразилось удивление.

– Он был бесплоден?

– Так он мне сказал. Рассказал, что сначала думал на свою жену, но потом выяснилось, что виноват он.

– Может, тогда все и началось с этой шлюхой.

– Прежде чем в этом здании открылось кафе, там располагалась небольшая религиозная община. И ребята из кафе, и члены этой общины рассказали мне, что Донлон к ним постоянно наведывался, мутил воду, всюду совал свой нос, словно задался целью раскопать какую-то грязь. Он выискивал грех с тем ожесточением, с каким бередят больную рану, получая удовольствие оттого, что боль усиливается.