Эд Макбейн - Забавы с летальным исходом

Он не находил ничего красивого или примечательного в кривобокой глиняной бутылочке, выставленной под толстым стеклом и освещенной со всех сторон. Не видел он в этом предмете и особой исторической ценности — возможно, потому, что ни на грош не верил, что это та самая чаша, которую держал в руках Сократ в 399 году до нашей эры.

А потому он был просто счастлив отвести двух своих дам в Салон и заказать для Патриции мартини «Танкерей», крепкий и очень холодный, а для Сьюзен — ром с кока-колой (возможно, тем самым она пыталась напомнить ему о тех временах в Чикаго, когда он только начал ухаживать за ней?). Себе же он заказал мартини с джином «Бифитер», льдом и парой оливок, вот так, прошу вас, будьте любезны!

— Ваше здоровье! — сказали дамы, взглянули друг на друга со смертельной ненавистью в глазах и чокнулись.

Вечер еще только начался.

Джилл Лоутон знала, где будет сегодня вечером ее муж, поскольку незадолго до смерти Мелани успела рассказать ей о плане ограбления. Она знала, что старина Джек, знаменитый грабитель музеев, будет в «Ка Де Пед», готовый похитить бесценную чашу — ну, может быть, бесценной она была только для Миклоса Панагоса. Ведомо было ей и о том, что где-то между половиной первого и часом ночи тип с совершенно несуразным именем Зейго подгонит туда моторку, заберет Джека и сообщников и увезет всю эту компанию в дом, снятый на острове Санта-Лючия.

Джилл планировала появиться в этом доме после того, как все остальные уедут. Знала она и адрес: дом под номером 26 на Лэндз-Энд-роуд — спасибо тебе и за это, Мелани, вот только зря ты действовала столь импульсивно и опрометчиво. Под дулом пистолета она отберет у Джека чашу, а потом пристрелит. Ведь теперь она знала, как пользоваться «вальтером». Правда, воспользоваться им пришлось лишь раз, но если любишь кого-то от всего сердца — и одного раза достаточно. Достаточно убить хотя бы одного глубоко любимого человека, а уж дальше все пойдет как по маслу.

У нее была лишь одна проблема.

Если она не ошибалась, «Шевроле»-седан, успевший запарковаться на противоположной от ее дома стороне улицы еще до наступления сумерек, все еще находился там. И двое мужчин, сидевшие в этой машине, определенно следили за ее домом.

Кэндейс Ноулз и Джек Лоутон являли собой изумительно эффектную и красивую пару, так, во всяком случае, им казалось. Кэндейс выглядела просто сногсшибательно в длинном холодного голубого оттенка платье, столь выгодно подчеркивающем ее формы. Сбоку на левом бедре имелся глубокий разрез, позволяющий полюбоваться ногами и не лишающий возможности залезть, когда придет час, в прибывшую за ними лодку. Лакированные синие туфли на высоких каблуках, длинные белокурые волосы завиты, зачесаны набок и спадают эдакой небрежной волной, в ушах сверкают серьги из фальшивых бриллиантов — о Господи, да не было мужчины, который бы не обернулся ей вслед. Джек выглядел не менее ослепительно в черном изящном смокинге с черными шелковыми лацканами и в легких черных лакированных туфлях. Перекрашенные светлые волосы как-то игриво и по-мальчишески спадают на лоб, очки с плоско-выпуклыми линзами, приобретенные в ближайшей аптеке, придавали ему очень интеллигентный, изысканный и совершенно неотразимый вид — о, да все девушки на свете, казалось, жаждали его!..

Они осмотрели чашу, притворяясь, что она их мало интересует, затем прошли в Салон Луи П. Ландемана, где заказали в баре по бокалу «Перрье» с долькой лимона, потому как ограбления следует совершать исключительно на трезвую голову. В одном из помещений, где некогда была бальная зала, уже гремели звуки джаза. Всего половина восьмого. Весь вечер еще впереди.

— Твое здоровье! — сказал он.

— Твое здоровье! — откликнулась она, и они чокнулись.

Очевидно, никто никогда не говорил им, что чокаться бокалами с безалкогольными напитками — плохая примета.

По внутреннему дворику расхаживал Гарри Джергенс, тоже в смокинге, делая вид, что с наслаждением затягивается сигаретой, но на самом деле он вышел посмотреть, где находятся охранники.

Как и говорила Кэндейс, охранников было двое. У одного на поводке доберман. У обоих — фонарики на длинных ручках. И оба, как и он, с удовольствием затягивались сигаретами, здесь, в благоуханной флоридской ночи, под пальмами, освещенными луной.

Охранники примутся за настоящую работу только тогда, когда гости разъедутся по домам и музей закроется на ночь.

К этому времени оба они должны быть мертвы.