Эвелина Баш - Последняя жертва

Они уже изучили всю известную биографию Ульмана, начиная с места рождения и заканчивая местом захоронения в городе Гамбурге. У него осталось множество родственников, в том числе две младшие сестры, которым давно уже перевалило за сорок, и пять племянников разного возраста. Никто из них не учился и вообще не имел никакого отношения к Берлинскому университету. И даже не проживал в Берлине или его окрестностях. Так что внешнее сходство было скорее простым совпадением.

Путь до АФУСа занял у Дианы всего пятнадцать минут, несмотря на плотный будничный трафик.

Когда-то здесь была гоночная трасса, и отец водил её смотреть настоящие гонки. Вообще, пока все нормальные девчонки играли в куклы, они с папой перебирали движки, настраивали выхлоп и потом тестировали результаты на сельских трассах. Детство Дианы пахло не сладостями и карамелью, а бензином и маслом, и всё равно это были самые счастливые дни. И сейчас когда она смотрела на раскинувшиеся перед ней ряды кресел, покрытые потрескавшейся краской и ржавчиной, ей слышался гул трибун и свист гоночных болидов, от которых захватывало дух, когда они проносились мимо.

Поэтому представшая перед ней картина казалась противоестественной и чужеродной – рассыпавшиеся по рядам криминалисты, полицейские и судмедэксперт Фольк. Его она узнала по широким плечам, которыми он загораживал весь обзор. Диана вытянула шею, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь, и едва не споткнулась на влажных ступенях, разделявших трибуну на сектора.

В этот момент полицейский, стоявший рядом с Фольком, обернулся и двинулся ей навстречу.

– Холен, – протянул он ей руку. Он был моложе, чем его голос. Лет тридцать не больше. Прямой нос с горбинкой, плотное телосложение и манера держаться выдавали в нём профессионального боксёра.

– Что скажете, офицер Холен? – Диана спустилась ниже на одну ступеньку и всё равно смотрела на него сверху вниз.

– Смерть наступила позавчера между десятью и двенадцатью часами ночи.

– И она пролежала здесь почти полтора суток?

Диана развернулась и пошла вдоль ряда кресел по направлению к жертве. С каждым шагом её взгляду открывалось всё больше и больше деталей, но первое, что бросалась в глаза, это непринуждённость позы. Женщина полулежала в кресле, свесив ноги через подлокотник и запрокинув голову назад. Короткое синее платье задралось выше середины бедра, обнажив кружевной край чулок. Длинные, крашенные в чёрный цвет волосы, почти касались соседнего сидения.

– Нам ещё повезло, что местная шпана решила забраться сюда сегодня ночью, – говорил тем временем Холен. – Последние ряды почти не видно с трассы, к тому же загораживают спинки кресел, а ходить сюда, никто не ходит. Кто знает, сколько она могла здесь ещё пролежать.

Они поравнялись с патологоанатомом.

– Доктор Фольк, – поздоровалась Диана.

– Комиссар, – мужчина вежливо кивнул и отошёл немного в сторону, предоставив ей возможность осмотреть жертву. Потёки туши, капельки конденсата и смех, застывший на губах. Вид завораживал, и, как и в случае с первой жертвой – Лизой Майер – Диана не могла не оценить красоты последнего момента её жизни.

– Причина смерти? – тихо спросила она.

– Пока затрудняюсь ответить, – уклончиво сказал Фольк, снимая резиновые перчатки. – Признаков насильственной смерти нет, как и чьего-либо постороннего вмешательства. Более подробно после вскрытия, – сообщил он и откланялся.

– Документов, конечно же, никаких, – Диана посмотрела на лакированные туфли на шпильке, которые аккуратно стояли рядом с креслом.

– Документов нет, но её личность уже проверяют. Сейчас я как раз жду подтверждения из Управления.

– Хорошо.

Диана достала телефон из кармана куртки и набрала номер. На другом конце тут же раздалось бодрое «Доброе утро, Ди», приправленное женскими смешочками на заднем плане.

– Не доброе, – отозвалась Диана, – Марк, у нас здесь очередная…

– Без головы? – с энтузиазмом перебил Марк.

– С головой, – недовольно поморщилась она. Иногда его юмор был совсем не к месту.

– Еду, – сразу посерьёзнел он. – Диктуй адрес.

Закончив говорить, Диана нажала на «отбой». Оставалось ещё позвонить Аталику, но она медлила. Если кто-то и мог сказать что-нибудь интересное о жертве, то Тезер в их число не входил. Впрочем, она и сама не видела в ней ничего особенного. Разве только, что она не обладала особым вкусом в выборе одежды и особыми средствами к её приобретению. Короткая курточка из кожзама, платье из стопроцентного полиэстера и только туфли стоили как весь остальной гардероб вместе взятый.