Эвелина Баш - Последняя жертва

Марк дремал на диване под вой сирен и грохот выстрелов, доносившихся из телевизора. Ему снилось, что он преследует большой чёрный фургон верхом на белом единороге, только вместо рога у того проблесковый маячок.

Вот уже второй день Марк совершенно наглым образом уклонялся от работы, но и угрызений совести по этому поводу не испытывал. Даже присутствие Акселя его не раздражало, напротив, Марк сам приходил к нему на кухню и подолгу наблюдал за тем, как тот рисует. Теперь нагромождение параллельных, перпендикулярных и кривых линий обрело для Марка некий смысл. Может быть, он и не видел в нём аптеки и автостоянки, но какой-то индустриальный пейзаж, одетый в жёлтую кудрявую листву, он всё-таки сумел разглядеть.

Последним штрихом Аксель добавил к картине единорога. Вполне правдоподобного белого единорога, изящно поставившего на копытце переднюю ногу.

– Почему единорог? – спросил сегодня утром Марк.

– Не знаю, – повёл плечом Аксель, продолжая вырисовывать белую гриву.

– Вроде как в жизни всегда есть место для сказки? – с иронией произнёс Марк.

– Почему сказки? – Аксель обернулся и посмотрел на Марка, который в это время сидел за кухонным столом, подперев голову руками. – Хочешь сказать, что не веришь в единорогов?

– Конечно, нет, – не сдержал смешка Марк, – ты, может, ещё думаешь, что сказка про Гензеля и Гретель тоже случилась на самом деле?

– Тогда Библия, по-твоему, тоже сборник сказок? – серьёзно спросил Аксель.

– Почему? – не понял Марк.

– В Ветхом завете тоже говорится про единорогов и василисков.

– Не может быть, – возразил Марк, скорее из вредности, чем ему на самом деле хотелось услышать какую-нибудь притчу про единорога и Моисея. Других персонажей Ветхого завета он всё равно не знал, поскольку религией в его семье никто не увлекался. Однако Аксель не стал поучать его притчами и даже рассуждать о научных доказательствах существования мифических существ, а просто отвернулся к своей картине и продолжил рисовать.

Этот разговор произошёл утром, сейчас же Марк в своём полуденном сне нацеливал пистолет, готовый выстрелить в чёрный фургон, как вдруг кто-то схватил его за ворот и потянул со всей силы назад. Падение было мягким, но вместо затянутого тучами неба Марк увидел глупую улыбку Акселя и свой телефон, на котором высвечивалось имя Дианы.

– Комиссар Шнайдер, – ещё не совсем проснувшись, ответил на вызов Марк.

– Я закрыла дело, – сообщил ему голос Дианы.

– Почему? – Марк сел и хотел потянуться, но ответ коллеги заставил его тут же вскочить с дивана.

Через три минуты он уже шёл быстрым шагом к своему полицейскому участку. Он ни на секунду не сомневался, что кто-то в этой истории что-то явно упускает. Марк должен был расставить всё по своим местам.

Эмма вышла из здания редакции, построенного на рубеже веков в стиле арт-нуво, с украшенным лепниной эркером и огромными окнами, выходившими на тихую улицу, утопавшую летом в зелени, а осенью – в пурпуре и золоте. В тонких струях дождя краски казались более яркими и глубокими, а воздух, наполненный запахом мокрой листвы и асфальта, чище и насыщеннее. Где-то вдалеке шумели машины, но здесь был слышен только шорох капель по крыше и тротуарам.

Эмма раскрыла зонт, но не успела сделать и шагу, как рядом возник Мартин Думкопф, их штатный фотограф. Пригладив свои короткие светлые волосы, он подмигнул девушке.

– Хорошенькая погодка для прогулок, а? – сказал он, вытаскивая из пачки сигарету.

– Совсем не хорошенькая, – возразила Эмма и, вежливо улыбнувшись, вышла на тротуар. Потоки воды весело стекали в ливневую канализацию, и только Эмма подумала о том, что бежевый костюм плохо сочетается с проливным дождём, как её окрикнул Мартин.

– Тебя подвезти?

– Да, пожалуйста, – тут же согласилась она, но уже через пару минут начала сожалеть о своём решении. Не выпуская сигареты изо рта, Мартин завёл двигатель и спросил:

– Куда поедем?

– Прямо по Ранкештрассе, – ответила Эмма, пристёгиваясь.

– Прямо по Ранкештрассе, – повторил Мартин, выезжая на проезжую часть. – А чего там, на Ранкештрассе?

– Итальянская кофейня, – произнесла девушка, чувствуя, как заслезились глаза от сигаретного дыма, моментально заполнившего маленький салон «смарта».

– Опять босс самодурством занимается, а? – усмехнулся Мартин.

Эмма тактично промолчала. Несмотря на то что она боялась своего шефа до дрожи в коленях, Эмма относилась к нему с глубоким уважением, и не любила сплетен и уж тем более никогда не становилась их источником, даже если узнавала какие-то занятные подробности из личной жизни господина Шульца. Вроде того, что он любит ездовых собак или предпочитает проводить отпуск на «даче», сохранившейся с ГДРовских времён.