Александр Асмолов - Аркан

Вечерняя Москва была переполнена томящимися в пробках машинами, суетящимися пешеходами и каким-то нервным напряжением, резко спадавшим часам к девяти. Только ушлые таксисты могли выбирать маршруты, позволяющие быстро продираться сквозь нескончаемые заторы. То ныряя в проходные дворы, то выныривая из них, словно космические челноки из фантастических суперпереходов во времени и пространстве, их машины успевали всегда и везде.

Ресторан «Дымов» располагался в старом здании на Дмитровке, недалеко от знаменитого театра. Дорогой, экстравагантный, с вышколенным персоналом, он считался модным и привлекал солидную публику. Несмотря на середину лета, внутри было прохладно и спокойно. Приглушенные звуки живой музыки располагали к неторопливому разговору.

– Я надеюсь, вы не откажете мне, – Аркадий указал на строчку в меню, – попробовать вот это блюдо на двоих.

– Сережа, – ее тонкие брови чуть дрогнули, – вы всегда предлагаете дамам мясо с кровью?

– Запеченное на углях, – добавил кавалер, ничуть не смущаясь. – Мне кажется, что тут наш вкус совпадает.

Она лишь вопросительно взглянула в ответ.

– Уверен, что вы не вегетарианка и предпочитаете сухие красные вина сладким немецким или итальянским.

– Какая самоуверенность! – легкая улыбка тронула ее крупные, четко очерченные губы. – Но, признаюсь, что интуиция вас не подвела.

Он жестом подозвал официанта и начал разговор о вине к ужину. Осторожно наблюдая, как реагирует спутница на предложения сделать тот или иной выбор, Арик остановился на «Медо» урожая 1993 года.

– Угадал? – его ребяческая улыбка развеселила спутницу.

– Сереженька, вы мне напоминаете юного следопыта.

– Грешен, – смутился он. – Хотелось произвести на вас впечатление.

– И Zippo тоже не случайно? – неожиданно спросила Анна.

– Нет, – он в упор посмотрел в ее красивые большие глаза. – Я действительно искал черную модель. Потерял свою недавно.

– Обычно мужчины очень привязываются к своим игрушкам, – она не отвела взгляда и спокойно добавила. – Только не считайте меня таковой…

Они помолчали, увлеченно разглядывая публику, постепенно заполнявшую ресторан. Среди посетителей мелькали знакомые лица актеров и популярных телевизионщиков. Когда зазвучала мелодия из известного фильма, кавалер пригласил даму на танец. Он был чуть выше своей элегантной спутницы в длинном черном платье. Чуть склонив голову, шептал ей на ушко что-то смешное, увлекая в танце к небольшому пятачку рядом с музыкантами.

Оживленные танцами, они вернулись к сервированному столу. Первый тост был за то, чтобы перейти на «ты». Это случилось без лишних слов и традиционных процедур. Просто они стали обращаться друг к другу, как давние знакомые или одноклассники, не испытывавшие прежде особенно пылких чувств. Но что-то было между ними. Они ощущали это неясное стремление быть вместе, что-то обсуждать или просто молчать. Это не было страстью или необузданным желанием, это было какое-то глубинное влечение, которое трудно понять и сформулировать. Особенно мужчине, привыкшему все анализировать.

Анна влекла к себе мужчин, многое испытавших и переживших самостоятельно. Не то, чтобы циников или критиканов. Нет. В ней было нечто загадочное, что многие теряют после некоторого опыта близких отношений с противоположным полом. Она могла растревожить уже немолодую душу какой-то глубинной таинственностью, чем-то большим, чем мимолетное увлечение или быстрый роман. Аркадия не оставляла мысль, что с Анной будет интересно и после бурной ночи, и после долгой беседы о чем-то серьезном, и после молчаливой прогулки по осеннему парку. Не зря у него вырвалось, что это – женщина-ночь.

– Как ты догадался, что я люблю мясо с кровью? – вывел его из задумчивого состояния неожиданный вопрос.

– Ты двигаешься, как охотник.

– Так стремительно? – улыбнулась Анна и опять чуть наклонила голову.

– Нет, – Арик сделал неопределенный жест рукой. – Как пантера… Грациозно и все время готова к прыжку. Ни одного лишнего движения. Каждый шаг просчитан.

– Почему, не львица? – легкая усмешка пролетела по четкой линии ее губ. – Ведь они приносят добычу своему льву.

– Львицы живут в прайде. Семьей. Принимают подчинение. А у тебя взгляд иной.

– Интересно. Какой же?

Он повертел в руках бокал, пытаясь отыскать в памяти какой-нибудь поэтический образ, но не смог. Все, что касалось этой женщины, казалось Аркадию необычным. Загадочным. Даже непостижимым. И он неожиданно для себя признался: