Александр Асмолов - Аркан

Сергей Николаевич Прохоров, родившийся в том же году, что и Арик, только в селе Красное, Волгоградской области, зарегистрирован пару лет назад в подмосковном поселке Северный. Теперь можно было смело разгуливать по столице или отдохнуть в Египте. Вот только деньги Филина таяли с катастрофической скоростью, а торговать самородками было опасно.

Новоиспеченный Сергей Николаевич вернулся к столу раньше Анечки и принял страдальческую позу, изнывающего в ожидании кавалера. Его долготерпение было вознаграждено милой улыбкой и прикосновением прохладной ладони. Как красноречивы бывают жесты, сколько нежности и страсти таят их нюансы. Теперь об этом позабыли – те, кто знал, утратили, а кто не знал, и не подозревают о том богатстве выразительных форм, что скрыты в простом движении кисти рук. Уткнувшись в экран монитора, многие обкрадывают себя, лишая настоящего общения. Впрочем, это ни в коей мере не относилось к Анне. Ее тело, руки, кончики пальцев были способны не только говорить, они могли доставлять удовольствие благодарному зрителю, открывшему вдруг для себя неизвестный прежде язык эмоций, понятный без перевода в любой стране мира. И владеющий даром говорить на этом языке становился чародеем, уводящим за собой собеседника в неизвестные дали наслаждений.

– И он не остался на ночь с такой женщиной! – голос Аркадия Михалыча был не столько возмущенным, сколько растерянным.

– Признаться, – промямлил тенорок этнографа, – это несколько странно для него… Хотя, можно понять…

– Ты еще в монахи его запиши, – закипел от негодования Михалыч. – Такая женщина!

Если бы эти взбудораженные голоса могли обладать хоть толикой телесной сущности, то, скорее всего, он обхватил бы руками буйную голову, мученически изогнувшись назад, и стал расхаживать по комнате, освещенной лунным светом, аки привидение.

– Видите ли, уважаемый, – попытался сформулировать свою мысль Виктор Петрович, – он прошел через столько потерь…

– Да вот же она! – перебил голос этнографа, почти получившего от Создателя телесный образ Михалыча. – Только руку протяни. Держи, не теряй! А как она смотрела, как смотрела-то! Прямо в душу заглядывала… Нет, я не могу…

– Да, ведьма она! – сорвался на фальцет голосок Петровича. – Как есть, ведьма. Мне все время не по себе было. Она… Она словно шарила в его душе своими глазищами! Так и зыркала по закоулкам…

– Что, брат, страшно!

– Признаться, есть такое дело… Вот ведь, попали мы в историю… Чертовщина какая-то… Эх, Светки нет! Пропадем…

Голосок Виктора Петровича заскулил, захлюпал носом… Да, так жалостно, что почти получивший толику телесного образа сжалился и хотел было погладить этнографа по несуществующей шевелюре.

Они так и затихли вдвоем, находя утешение и поддержку друг в друге.

Арик резко вскочил с постели, стряхивая остатки сна, словно воображаемую воду. Анна влекла его своей неповторимой загадочностью. Ему было непонятно, как окружающие могут спокойно находиться рядом с такой женщиной. Каждый ее жест, каждый взгляд были исполнены какой-то непостижимой тайной. Этот ореол окутывал ее и манил. Хотелось приблизиться и понять, вернее – почувствовать. Вникнуть не разумом, но принять душой. Какая-то часть его сознания, словно тревожный колокольчик, подавала сигнал опасности, но этот звук тонул в бушующей, стонущей от наслаждения возбужденности, охватившей, словно лихорадка, все его существо.

Наверное, так начинается поклонение. Безмолвное и безропотное. И в страстном желании покориться и выполнять какие-то услуги или поручения есть некое странное удовольствие. А осознание того, что сие действо есть таинство, привносит особую удовлетворенность.

Пальцы отчего-то дрожали, отыскивая последнюю сигарету в пачке «Парламента». Zippo сладко пропел в полночной тишине, извлекая из себя веселый язычок пламени. Дым приятно защекотал горло и проник внутрь. Мы не так часто допускаем кого-то внутрь себя, боясь открыть постороннему какие-то тайны. Они есть у каждого. Не случайно интимная близость во все времена окружалась неким табу. Обмен генным материалом не шутка для любого Я. Что там вампиры, пытающиеся через чужую кровь получить чью-то молодость или даже жизнь. Выпитая кровь жертвы попадет только в желудок вампира, а там естественные барьеры защищают его сущность от внешнего влияния. Дым, другое дело, его частички через легкие сразу попадают в собственную кровь и разносятся к любому органу. К тому, где находится разум и душа. Если она обитает где-то там…