Татьяна Устинова - Пороки и их поклонники

Почему-то ему вдруг стало страшно, как на экзамене.

Ну, Владимир Петрович, вожак стаи, ну совсем с ума сошел!

– Я тебе расскажу, а ты мне скажешь, реально это или нет. Из нас двоих гений только один.

– Я, – подсказал Магомедов.

– Ну, конечно, – согласился Архипов. – Никто и не спорит.

Он рассказывал три минуты. Почему-то ему казалось, что эта дьявольская история отнимет у него много часов.

Расул слушал и все так же блаженно курил – ну как пить дать Шерлок Холмс дагестанского разлива!

Я называю это “делом на одну трубку”, Ватсон!

– Она звонила сегодня утром, но меня не застала. Катька сказала, что она была очень взволнована.

– А номер телефона? Нет?

– Нет, – ответил Архипов, – наш определитель ничего не определил. Сегодня в четыре я должен с ней встретиться и подписать дарственную на квартиру, или как это называется?

Расул пожал плечами. Они помолчали.

Магомедов потянулся, затушил в пепельнице сигарету и изящно закурил следующую.

– Значит, ты думаешь, что все дело в ее квартире, – начал он задумчиво. – Твою соседку заставили написать завещание. Она написала. Но потом как-то спохватилась и все изменила. При этом она знала, что должна непременно умереть. У нее был нож под кроватью и еще какая-то штука, круг с воском. Она считала, что это… как называется?

– Силы зла, – подсказал Архипов, – сущность разрушения.

– Силы зла и сущность разрушения нацелились на нее. Хорошо. Она оставила квартиру тебе и исключила из цепочки… как зовут приемную дочь?

– Маша, – напомнил Архипов сквозь зубы. Ему казалось, что Расул над ним потешается.

– Маша, – повторил Расул. – Но тут ты объявил, что вернешь квартиру ей. Им только того и надо, чтобы забрать ее у этой самой Маши, как было запланировано. Да?

– Да.

– Кто убил юриста?

– Я не знаю.

– Маша?

– Я не знаю, Расул!

– Где она сейчас, мы тоже не знаем. Мальчишка у тебя. Труп юриста ты вывез, и его уже нашли.

– Я думаю, ей чем-нибудь пригрозили, – выпалил Архипов. – Например, что убьют мальчишку, если она не уговорит меня вернуть ей квартиру и тут же не передаст ее “Радости”.

– Да тебя и уговаривать не надо, – уколол Магомедов. – Ты и так всем объявил, что вернешь.

– Я дурак, – признался Архипов. – Ты это хотел услышать?

– Что ты решил?

Архипов одним глотком допил холодный кофе, посмотрел в монитор на Добромира, засвистал и простукал по столу “Чижика-пыжика”.

Расул молчал.

– Я решил заставить их забыть с существовании Марии Викторовны Тюриной, Владимира Петровича Архипова, а заодно и Чистопрудного бульвара, так сказать, в целом.

– Как это сделать?

– Шантаж и угрозы, – объявил Архипов, – очень просто.

– А если это она… убила юриста?

– Черт с ней. Она так она.

Расул потянулся:

– Что именно ты намерен делать?

Архипов опять простучал своего “Чижика”.

– Распотрошить базы данных.

– Это просто.

– Просто, – согласился Архипов, – но один я не справлюсь. Ты мне поможешь?

– Конечно.

Архипов улыбнулся:

– Спасибо.

Расул нетерпеливо повел соболиной бровью:

– Какие базы?

– Да все, что у них есть. Членов организации, руководства, бухгалтерию. Вряд ли они их серьезно охраняют.

– Чтобы серьезно охранять, надо людей нанимать, которые это умеют, – произнес Магомедов с акцентом, – а я всех таких людей знаю, и никто из них в твоей “Радости” не работает. Каких я не знаю, те не в счет – мальчишки, недоумки.

– Вот именно. Помнишь, у тебя приятель служил в налоговой полиции?

– Зачем нам приятель?

– Чтобы посмотреть, нет ли у налоговиков чего-нибудь на этот “Путь к радости”.

– Сам могу посмотреть, – пробормотал Расул. – Чего занятых людей просто так беспокоить! У меня коды доступа есть, я же не вчера родился… Ты уже влез куда-нибудь?

Архипов посмотрел на монитор:

– Пока только во внутреннюю переписку.

– Значит, ты смотришь документы, а я счета и налоги. Только мы все равно не успеем. Ты понимаешь?

– Понимаю, – согласился Архипов, и в спине сильно заскреблось. – Я сегодня на встречу с ней не поеду.

– Не поедешь?

– Нет.

Расул немного подумал.

– Логично, – вымолвил он через некоторое время. – Пока никакие документы не подписаны, они ее беречь будут. Логично.

Владимир Петрович очень сомневался, что они станут ее беречь, зато не сомневался, что она останется жива. А это уже немало.

– Если я не приеду, они заставят ее мне позвонить, чтобы узнать, что случилось. Я скажу, что у меня сломалась машина или разболелись зубы…