Джеймс Чейз - С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого.

Пришлось звонить ночному вахтеру, Джо Смоллу, чтобы он впустил меня.

— Это вы так поздно идете работать, мистер Мэнсой?

— Да.

Редакция была моим единственным убежищем. Здесь я мог спокойно посидеть, подумать и отыскать какой-нибудь выход. Я поднялся на лифте, прошел по коридору и открыл дверь своего кабинета. Войдя, я сразу услышал из соседней комнаты стук пишущей машинки Джин.

Меня удивило, что она до сих пор работает, хотя я знал по опыту, что никто не уходит из редакции, пока не закончит работу. Я научился ценить ее и хорошо понимал, что без нее наш журнал не добился бы такого успеха.

Я включил у себя свет, подошел к ее двери, приоткрыл ее и заглянул в приемную.

Она сидела за машинкой. Ее пальцы быстро порхали по клавишам. Она подняла голову, и ее глаза расширились от испуга. Она перестала печатать.

— Я не хотел вас пугать, — извинился я. — Все еще работаете?

— Почему вы вернулись, Стив?

— Мне надо кое-что обдумать без помех.

— Уолли оставил мне уйму работы, но я уже почти закончила.

Я смотрел на нее и впервые видел в ней женщину, а не только очень способную секретаршу. Смотреть на нее доставляло удовольствие.

Она была высокая, темноволосая, с серьезными и умными глазами, и сейчас я впервые заметил, что у нее красивые бедра и изящные руки. Шелковистые волосы плавно опускались ей на плечи. У нее была стройная шея и нежное горло.

— Что-нибудь случилось? — спросила она. — Вы плохо выглядите.

Неожиданно я решил, что могу ей во всем довериться. Я вошел в комнату, закрыл за собой дверь и направился к креслу возле ее стола.

— Линда только что сказала мне, что мы, то есть вы и я, развлекаемся наедине в редакции. — Я сидел и не глядел на нее.

— Почему она так сказала? — спросила она тихо и спокойно.

— Наверно, потому, что мы поругались. Она искала что-нибудь, способное задеть меня.

— Очень жаль. Я могу чем-нибудь помочь?

Я поднял голову. Она смотрела на меня, не отрываясь, с тревогой во взгляде, и я понял, что она действительно хотела мне помочь.

— Все не так просто, Джин. Я попал в скверную ситуацию. Объяснить я сейчас не могу, так как дело касается не только меня. Слушайте, Уолли подождет, оставьте все и идите домой. Мне нужно спокойно подумать, а стук машинки будет меня отвлекать. Вы сделаете это для меня?

— Вы уже ужинали?

— Господи, нет, я и думать о еде не могу. Мне только нужно кое о чем поразмыслить.

Она встала.

— Тогда поедем ужинать, я проголодалась. Потом можете вернуться сюда и думать сколько угодно.

Я должен был признать, что это разумное предложение. Мои нервы так разыгрались, что я все равно был не в состоянии четко мыслить, пока немного не успокоюсь. Впервые с того момента, как я женился, я поведу ужинать не Линду, а другую женщину.

— Вы умница. Хорошо, идем… но куда?

— К Луиджи. — Она погасила настольную лампу. — Вы подождете меня несколько минут?

Я вернулся к себе в кабинет и в ожидании ее закурил сигарету. В голове у меня было пусто. Я только радовался, что не останусь в одиночестве, а о Линде с заплывшим глазом, одной в нашем великолепном доме, предпочитал не думать.

Вошла Джин, надевая на ходу легкий плащ.

— Пошли. Мы возьмем мою машину.

Она посадила меня в свой «порше», который получила от Чендлера в качестве прощального подарка, когда переходила от него ко мне. Движение на улицах было оживленным, припарковать машину представляло целую проблему. Я понял, какое бремя сняла с меня Джин, избавив от необходимости крутиться со своим большим «мерседесом».

В течение нескольких минут она нашла место для стоянки, и мы вошли в маленький уютный ресторанчик Луиджи. Я никогда не был в этом заведении, сам не знаю почему, но Джин явно была здесь частым гостем. В этот час посетителей было немного, три парочки, все незнакомые мне люди.

Пухлый Луиджи, весь сияя, поцеловал Джин кончики пальцев, поклонился мне и провел нас к столику в углу зала.

— Можно заказывать? — спросила Джин, когда мы уселись.

— Мне совсем не хочется есть.

Я чувствовал себя таким разбитым, что при мысли о еде меня слегка замутило.

Луиджи стоял возле нас. Его черные глазки походили на маслины.

— Мы возьмем устриц, Луиджи, больших устриц и шабли.

Она сделала правильный выбор. Устрицы были, пожалуй, единственным, что я мог проглотить.

Луиджи отошел.

— Это из-за Горди, правда? — Она смотрела мне прямо в глаза.

Ее слова застали меня врасплох. Секунду я колебался, потом кивнул.