Матс Ульссон - Наказать и дать умереть

В свое время я отослал ей по мейлу список синонимов слова «перечить» и спросил, какой ей ближе: «быть непослушной», «дерзить», «озорничать»… Она назвала последнее.

Наше внимание привлек шум у входа. Администратор Томми Санделля Кристер Юнсон пытался вывести своего подопечного из зала. Я немного знал Кристера Юнсона. Когда-то он играл на бас-гитаре в разных группах, а последние несколько лет организовывал гастроли давно погасших звезд вроде Томми Санделля.

Если Санделль под старость и выглядел, и вел себя как автор-исполнитель, то внешность Юнсона за последние десятки лет ничуть не изменилась. Худощавый, с длинными темными волосами, он напоминал Рода Стюарта или Рона Вуда в молодости, когда «Фейсис» были если не самой успешной, то уж точно самой веселой рок-группой в мире. Кристер Юнсон носил кожаную куртку, черные джинсы, кроссовки и выцветшую футболку с классическим логотипом группы «Доктор Филгуд» [9] «Фейсис», «Доктор Филгуд» – британские рок-группы. – человечком с рожицей-смайликом, в солнечных очках и со шприцем.

Кристер Юнсон, похоже, уже оплатил счет и теперь пытался вытолкнуть Томми Санделля, который стоял в дверях с бутылкой вина в одной руке и бокалом в другой и разевал рот – видимо, пел. Голоса его мы не слышали: публика в зале слишком громко гудела.

Не знаю, чем пригрозил или соблазнил Кристер Томми, но компания в конце концов скрылась из виду. И когда мы с Ульрикой обсуждали ее кольцо в форме бабочки, у входа никого не было.

– Может, пойдем ко мне? – предложила Ульрика. – Это рядом, возле площади Густава.

Я заплатил, мы вышли и молча направились в сторону площади Густава Адольфа. Она взяла меня под руку.

Ульрика Пальмгрен жила в большом белом доме. Стиль – быть может, функционализм, я плохо в них разбираюсь. Пять лестничных пролетов – и мы оказались в просторной квартире с выходящими на площадь большими окнами, тремя комнатами и тесной кухонькой, которые по-английски называются «pentry». Мы сняли верхнюю одежду, и хозяйка пригласила меня в гостиную.

– И… что теперь будет?

Она стояла посреди комнаты с распущенными волосами, в темном платье до колен с пояском и в тех же сапогах, что и в Стокгольме.

Я приблизился, положил ей на плечи руки, а потом провел ладонью по спине, до самого низа.

– Это, например…

«Этого» оказалось мало. Она осторожно отвела мою руку, словно не желая тратить время на бестолковые нежности.

– Ты… ты не мог бы… я хочу… чтобы так, как…

– Куда нам спешить? – успокоил я ее.

Впрочем, я и сам не любил долгих прелюдий.

– Подожди здесь, – велела Ульрика и ушла в спальню.

Пока она рылась в платяном шкафу в другой комнате, я рассматривал вставленные в рамочки афиши на стенах. Все лучшее адвокат забрал себе, – писала она мне по мейлу. Я увидел диски Майлза Дэвиса и Рианны рядом с CD-проигрывателем – безусловно, показатель хорошего вкуса, во всяком случае среди поколения, которое не любит скачивать музыку в Интернете или не знает, как это делается.

Ульрика вернулась с пожарным шлемом в руках:

– Я хочу… чтобы ты надел это…

– Где ты его взяла? – удивился я.

– В «Блокете» [10] «Блокет» – сеть магазинов в Швеции. , – ответила она, как будто это слово объясняло все.

Я никогда не придавал большого значения маскарадам, был к ним равнодушен. В Лондоне я одно время встречался с женщиной, у которой в спальне стояла парта, а в гардеробе висела школьная форма и хранилась розга. Пока переодевалась она, все шло нормально, но когда она потребовала от меня напялить шлем викинга, вломиться к ней в квартиру и изнасиловать, я пошел на попятную. Я не насильник, даже в фантазиях.

Итак, теперь я держал в руках пожарный шлем, и, похоже, самый настоящий.

– Попробуй, – кивнула на него Ульрика Пальмгрен. – Должно сработать.

Поскольку я не любитель маскарадов, мне следовало уйти уже тогда. Но я представил себе ее мягкое, теплое тело, вспомнил упругость ее ягодиц и надел шлем.

И почувствовал себя идиотом.

А Ульрика Пальмгрен вмиг преобразилась: выпучила глаза, прижала ладони к щекам и стала похожа на героиню немого фильма.

– Нет, это не я! – пропищала она.

– Что-что? – не понял я.

– Это были не мои спички!

– Не понимаю…

– Клянусь, я ни о чем таком не думала! Я не играла с ними. Пожалуйста, пожалуйста, миленький, не бей меня!

Тут я окончательно растерялся:

– Но…

– Или нет, ладно… накажи меня за то, что была такой непослушной дурой.