Матс Ульссон - Наказать и дать умереть

Йеспер Грёнберг толкнул женщину.

Но она не двигалась.

Несмотря на неприятность, которая случилась с ним в постели, Йесперу снова хотелось в туалет.

Но, черт возьми, где он сейчас? В отеле?

Похоже на то.

Однако номер не его.

Тогда как он сюда попал?

Он снова лег на спину, потом на правый бок и лишь после этого попробовал сесть. Перед глазами Йеспера все поплыло. Он встал, рывком преодолел пару метров, отделявших комнату от ванной, и упал на колени перед унитазом. Его рвало, а по ноге стекала струйка мочи.

Последний раз он напивался так, будучи студентом. Тогда он учился в США. Хотя какая там учеба! Два года сплошного праздника, непрекращающейся пьянки.

Он спустил воду, вытащил из держателя полотенце и промокнул пол.

Йеспер никогда не терял головы.

Никогда не был таким пьяным и не преувеличивал своих возможностей.

И вот теперь он сидел на полу в ванной и разглядывал свой пенис.

Он всегда им гордился и охотно демонстрировал всем желающим.

Неужели он совокуплялся и с той, что лежит на постели?

Он ничего не помнил.

Оставалось надеяться, что и на этот раз у него все получилось.

Йеспер медленно поднялся и, держась рукой за стену, поковылял в комнату.

Она лежала в том же положении.

Вероятно, вымоталась. Он не слезал с нее всю ночь.

Тогда почему она одета?

И где его брюки?

Если бы их удалось найти, Йеспер выскользнул бы из номера, пока она не проснулась.

Но ни штанов, ни кальсон нигде не наблюдалось.

Он обнаружил только большую дорожную сумку и еще одну, на колесиках. Должно быть, ее. Йеспер подергал молнию – не мог же он выйти в коридор голым! – но пальцы не слушались.

Оставалось завернуться в полотенце, но и в таком виде он не решался показаться на люди.

Только не Йеспер Грёнберг.

К тому времени он уже вспомнил свое имя.

Он уселся за стол и заметил глянцевый буклет.

Отель «Элит Плаца» в Гётеборге.

Как он, черт возьми, здесь оказался?

Гётеборг. Дебаты! В концертном зале, о равенстве полов.

Но ведь Йеспер поселился в «Авилоне», он современнее, даже с бассейном на крыше.

Что же делать? Позвонить на ресепшен?

Йеспер представил себе разговор.

«Алло, я Йеспер Грёнберг… да, тот самый Йеспер Грёнберг, я не живу в вашем отеле, просто каким-то образом здесь оказался. Я в номере…» А правда, в каком?

«Ах да, мне нужна обувь и штаны…»

А где, собственно, его брюки? Они, в конце концов, имеют полное право спросить и об этом.

Слишком много вопросов, на которые ему нечего ответить.

Нет, плохая идея.

Йеспер приоткрыл дверь, осторожно выглянул наружу.

Слева по коридору горничная азиатской наружности брызгала из флакона перед поломоечной машиной. Что делать Йесперу?

Хотя, с другой стороны, разве не здесь останавливались «Роллинг стоунз» и другие рок-звезды? Персонал, должно быть, привык ко всему.

Йеспер осторожно прикрыл дверь и вернулся в номер.

Разумней будет разбудить женщину и послать ее в «Авилон» за одеждой. Но для начала – обвязать полотенце вокруг бедер.

Смешно, конечно. Всю ночь развлекался с женщиной, а теперь стесняется предстать перед ней в чем мать родила. В ванной, надо надеяться, осталось чистое полотенце.

Через пару минут Йеспер вернулся в комнату и присел на край кровати.

– Эй, ты… – Он осторожно тронул женщину за плечо. – Просыпайся, как тебя там…

Приглядевшись к ней, Йеспер удивился. До сих пор он предпочитал молоденьких, максимум двадцатилетних. А этой… верные сорок… интересно…

Но где он ее встретил и как они сюда попали?

Почему она так странно смотрит?

Только сейчас Йеспер заметил, что глаза женщины открыты.

Если она не спит, почему не подает признаков жизни?

Он осторожно погладил ее щеку.

Кожа была холодной как лед, а взгляд – пустым.

Она мертва.

Йеспер сам удивился, с каким хладнокровием констатировал сей факт.

И вздрогнул, словно его разбудило это слово.

Мертва.

Значит, он, Йеспер Грёнберг, сидит на кровати в отеле, а рядом с ним – мертвая женщина.

И не то чтобы он представил себе заголовки газет, нет, но в эту минуту, растянувшуюся в его представлении на час или больше, он с ясностью осознал суть ситуации. И это понимание, которое невозможно выразить словами, постепенно переполняло его, растекалось по телу волной парализующего холода, а потом вырвалось наружу нечеловеческим криком.

Йеспер вскочил с кровати, будто покойница была заразной, и отлетел к дальней стенке. Там взобрался на диван, сел, обхватил руками колени и вдруг зарыдал, вздрагивая всем телом, словно выталкивал слезы изнутри тяжелыми толчками.