Матс Ульссон - Наказать и дать умереть

Я вычистил карманы, надел футболку и шорты и полез в холодильник за «травкой» Харриет. Курил я лишь в особых случаях, и сейчас был именно такой.

Я налил себе бокал кальвадоса, сел за письменный стол Харриет и включил ноутбук. Только теперь я понял, почему марихуану применяют в медицинских целях. Прокашлявшись после первых затяжек, я почувствовал, как по телу разливается приятное тепло, способное успокоить любую боль, как душевную, так и физическую. Я блаженствовал, попивая кальвадос, и не понимал, что же со мной произошло. Как я мог до такой степени утратить контроль над собой, что публично отшлепал женщину по голому заду? Я даже не знал, как ее зовут. Впрочем, имя можно выяснить у Харриет.

И надо же Бодиль позвонить именно в этот момент, она ведь не объявлялась несколько месяцев!

До сих пор моя жизнь лежала передо мной как на ладони. Теперь я не понимал, во что влип.

Но пока я сидел с самокруткой во рту, стараясь удерживать дым в себе как можно дольше, сознание постепенно прояснялось, словно внутри меня распутывался клубок.

Дело в ее трусиках. Белых, почти прозрачных, с рисунком из цветочков и листьев – я разглядел, хотя и торопился. Я уже встречал такие… и смутно помню лицо… Вероятно, причиной тому была «травка» Харриет, но мне вдруг показалось, что я видел Юстину Каспршик и раньше, до того как обнаружил ее мертвой в постели Томми Санделля.

Я подсел к компьютеру. Нашел фотографию Юстины, которую присылала мне Эва Монссон, инспектор криминальной полиции из Мальмё. Я не знал, при каких обстоятельствах сделали этот снимок, но на нем Юстина выглядела гораздо лучше, чем в гостинице. Вероятно, большинство людей выглядят до смерти лучше, чем после.

На черно-белой фотографии Юстина смотрела в камеру открыто и доверительно, вероятно к фотографу относилась с теплом. Быть может, любила его (или ее). Темные волосы до плеч несколько взъерошены, на накрашенных губах застыла призывная улыбка. Кем бы ни был фотограф, он допустил маленькую оплошность, не заметив пятна помады на переднем зубе Юстины.

Сам не знаю, что заставило меня в тот вечер еще раз залезть в виртуальное БДСМ-болото. Я заходил на знакомые сайты, вспоминал то, что уже видел много лет назад. Все они работали по одной схеме: ролик на десять – двадцать секунд, приглашающий на главную страницу, потом регистрация, оплата и доступ ко всем фильмам.

Хотя к каким фильмам? Если раньше фильмом называлось содержимое полуторачасовой видеокассеты, то здесь речь шла о длящихся пять, максимум пятнадцать минут эпизодах, и все это можно скачать на компьютер, айфон или айпод.

Я сразу отмел раздел с мужским сабмиссивом и женским доминантом. Оставались «школьницы» от сорока до пятидесяти лет, в форме, с косичками и хвостиками, элегантные секретарши и подобные им жертвы офисного произвола и юные красотки, словно только что с Малибу-Бич, которые, не стесняясь, говорили в камеру о своих потребностях.

Декорации также не поражали разнообразием. Дело происходило или в английской гостиной, с фарфоровыми уточками на полках, или в калифорнийском особняке, где один шкаф или стол стоил целое состояние. Были здесь и открытые кухни, с кувшинами для воды и собачьей миской на полу, и современные офисы, и школьные классы с картой Швеции на стене и сборно-разборными столами из «Икеи». Мне показалось, я узнал комнату отеля в Майами, где когда-то жил, – с потолочными вентиляторами, диванами и знакомой расцветкой постельного белья. В одном фильме в окне мелькнул двухэтажный английский автобус, какие курсируют в Юстон-стейшн. Героями были хорошо одетые представительные мужчины, изображавшие строгих директоров, или неряшливые парни в спортивных костюмах, которые тоже хотели казаться крутыми. Мне взгрустнулось.

Действие большинства фильмов разворачивалось в домашних и школьных интерьерах. Иногда в тюрьме. Ее директор до смешного напоминал нового партийного начальника Йеспера Грёнберга. Попалось и несколько «восточных» историй, экранизированных с размахом. Но роскошные декорации и дорогие костюмы казались не более чем расточительством, поскольку в конце концов все сводилось к нескольким ударам плетью или палкой. До секса не доходило ни разу.

Я бездумно просматривал ролик за роликом и ждал чего-нибудь, что зацепит: мелькнувшее знакомое лицо, трусы, трость, голые ягодицы. После двух часов двадцати минут просмотра, двух самокруток с «травкой» и двух бокалов кальвадоса я напал на то, что искал.