Нил Уайт - Игра на выбывание

– Ну и что мисс Ридер думает по поводу нашего дела?

– Ничего особенного. Считает Тэрри Дэя свидетелем, заслуживающим доверия.

– Неужели рассказал, как Дэй выдавал себя за ветерана?

– Нет, я же не дурак. Просто закинул удочку – намекнул, что Тэрри тоже можно предложить в качестве подозреваемого. Она к этой идее отнеслась прохладно.

– Вызнать ничего не удалось?

– Случая не представилось. Занят был – никак очухаться не мог. И вообще, я не затем в паб пришел, чтобы информацию из нее вытягивать. Мы давние друзья, вот и все.

– Неужели правда все?

Джо улыбнулся:

– Ну, было пару раз…

– Вот уж от кого, а от нее не ожидала.

– Вообще-то, она совсем не такая, как в суде. Ким очень милая…

– Милая? – рассмеялась Джина. – Да, сильно тебе врезали!

– Сильно, но не до такой степени, – парировал Джо. – Спасибо, Джина, но я, наверное, пойду.

– Нет, останься, – произнесла Джина и вдруг покраснела. – Бывает, что такие травмы даром не проходят. Нужно, чтобы рядом кто-то был – на всякий случай.

– Спасибо, Джина, – со вздохом проговорил Джо. – Да, выпить сейчас не помешало бы.

Моника попыталась высвободиться. Она была привязана к металлическому стулу. Моника принялась его раскачивать, и ножки застучали по полу. Руки были крепко стянуты за спиной, а щиколотки привязаны веревками к ножкам стула. На глазах была повязка, от которой пахло по́том и грязью. Вся она была покрыта каким-то сором, который попадал в глаза. Но холодок страха пробегал по спине вовсе не от неудобства. Моника и представить не могла, что вечер закончится этим и произойдет нечто подобное.

За спиной у нее кто-то стоял. Моника попыталась развернуться, но тщетно. Она инстинктивно старалась определить направление, из которого исходит угроза. Послышались шаги и чье-то быстрое дыхание. Запахло по́том и алкоголем. Тут Моника занервничала.

– Кто вы?

Ответом было только эхо. Похоже, Моника находилась в каком-то большом пустом помещении, однако невдалеке слышался шум машин, а иногда голоса. Откуда-то долетала музыка, обрывки разговоров, песни – видимо, поблизости располагался ночной клуб. А потом раздались звуки, которые ни с чем невозможно перепутать – равномерный грохот поезда, время от времени сопровождаемый звуками громкоговорителя. А совсем близко проходили трамваи – похоже, на этом участке рельсы поворачивали, образуя угол.

Вдруг Моника вздрогнула – она почуяла еще один запах и сделала вывод, что рядом еще один человек. Причем пахло, судя по всему, женскими духами – какой-то неотчетливый цветочный аромат. И тут Моника вспомнила, как садилась в машину. Ее обхватила чья-то рука – сильная, но тонкая и мягкая. Мужские руки грубее.

– Кто вы? – повторила Моника, на этот раз тише, почти умоляюще. И чуть не подпрыгнула вместе со стулом, когда возле правого уха неожиданно раздался шепот. Действительно, говорила женщина:

– Здравствуй, Моника. – В голосе звучала холодная ярость, каждый отрывистый слог сочился злобой.

Из горла Моники невольно вырвался звук, похожий на хныканье. Она разозлилась на себя и снова принялась раскачивать стул. Надо взять себя в руки и не показывать слабость. Но, кем бы ни была эта женщина, она знала ее имя. Значит, Моника очутилась здесь не случайно, и это пугало еще больше. Тут она подумала о звонке от Ронни. По крайней мере, она решила, что это Ронни, – звонивший представился этим именем, однако голос показался Монике незнакомым. Тяжело дыша, она снова попыталась высвободиться. На глаза навернулись слезы, от которых намокла повязка.

– Зачем вы привезли меня сюда?

Раздался громкий, пронзительный смех, и снова от стен отразилось эхо. Нет, это определенно большое пустое помещение. Моника завертела головой, пытаясь определить, откуда донесся звук, но потом постаралась взять себя в руки. Необходимо собраться. Моника опустила подбородок и попыталась сосредоточиться. Но случившееся просто в голове не укладывалось – ее ударили и в полубессознательном состоянии выволокли из машины, а потом запихнули в припаркованный рядом фургон. Моника пыталась сопротивляться, но их было двое. Ей завязали глаза, связали руки и ноги. А потом привязали к стулу и оставили. Она понятия не имела, сколько прошло времени и какой опасности ждать. Монике постоянно казалось, что к ней подкрадываются, и она вздрагивала от шороха крыльев, капель, падающих на бетон, скрипа и позвякивания разболтавшейся металлической ограды. В траве раздавался шорох, будто там бегали грызуны.