Колин Маккалоу - Блудный сын

Эйб вздохнул.

— Дела давно минувших дней, да? Но если ее угрозы касательно младенца предназначались исключительно Давине и Уде, то нас в их суть никогда не посвятят.

— Точно.

— Что ж, Бер смог обрисовать взаимоотношения между сестрами столь логично, что разрушил обвинение Хорри в пух и прах. Бедный старик Хорри! Он не привык к Беру.

— Ему лучше бы к нему привыкнуть, — усмехнулся Кармайн.

Вошла Делия, стряхивая снег со сверкающего пальто из искусственного меха. Под ним на ней оказалось алое шерстяное платье с аппликацией из причудливой формы блестящих пленок — заплаток на фоне черно — белой клетки. Даже Эйб моргнул — это был один из ее самых нелепых нарядов. Хвала богу, что ее не вызывали в суд на разбирательство по делу Уды!

— Получается, Сархан Сархан признался, что стрелял в Роберта Кеннеди, — сказала она, усаживаясь и шурша своими блестящими заплатками из пленок.

— Это было в прошлый понедельник, Диле, — заметил Эйб.

— Я знаю, но я не перекинулась с вами и словом с тех пор, как началось судебное разбирательство по делу Уды.

— Сархан и не смог бы заявить о своей невиновности. Он стоял прямо за Кеннеди и выстрелил ему в голову.

— Это не мешает ему вопить о невиновности.

Кармайн помахал рукой и отправился домой.

…Настроение Дездемоны улучшилось. Зима почти закончилась, крокусы вылезли и пошли в рост, форзиция стояла, усыпанная желтыми цветами, а Великий Александр Джеймс Дельмонико пошел и заговорил. Дездемона черпала вдохновение из воспоминаний о своем детстве и предвидела неизбежную долю старшего сына: она избавится от его противного настроения, заставив заботиться об Алексе.

— И меня не волнует, как долго он будет нудить, — сказала она мужу. — Может нудить хоть с рассвета до заката, но он избавится от своей чрезмерной энергии, присматривая за младшим братом. Я как раз подготавливаю его к этому.

— Ты — ужасная женщина, — улыбнулся Кармайн.

— Да, так и есть. Несси О’Доннелл позвонила мне и рассказала, что обвинение Уды потерпело полное фиаско.

— Нудить, фиаско — где ты находишь эти слова?

— Спроси Делию. Ее помешанный папочка был деканом факультета этимологии или чего — то подобного. Фиаско, да?

— Верно, но правосудие все — таки свершилось. Она невиновна.

— Хорошо. Несси еще сказала мне, что уже появляются обзоры книги Джима. В «Еженедельнике издателя» и… в «Киркус ревью», кажется, она так сказала.

— И? — с нетерпением спросил ее Кармайн.

— Хвалят. Двадцать тысяч экземпляров уже готовы, Макс печатает все дни напролет. — Дездемона присела, чтобы насладиться напитком. — О Кармайн! Через три месяца мы будем сидеть на веранде с бокалами в руках, вдыхать свежий воздух и наблюдать за кораблями, входящими в бухту!

— Да, зима — это кошмар, но она почти закончилась. Что еще ты собиралась рассказать о Максе и Давине?

— Ужасный мужчина, так и норовишь наставить меня на путь праведный. Макс и Давина работают на износ, я бы так сказала. Нетти Марчиано поведала мне, что у Макса есть договоренность с сетью маленьких типографий, которые смогут помочь ему в выпуске книги Джима, если «Типография Танбаллов» не справится со всеми заказами.

— Милли выглядит шикарно, — сказал Кармайн, пытаясь изменить легкомысленный настрой жены. — Она показала себя отличным свидетелем: спокойная, логичная, доступная для понимания присяжными — она им понравилась. Милли набрала вес, и сейчас у нее замечательная фигура, и она каждый раз одета в новое платье. Ей это идет. Красивая обувь, красивые сумочки.

— Джим тоже там присутствовал?

— Конечно, хотя его и не вызывали.

— Милли собирается попить со мной кофе в следующую среду.

Кармайн поднял голову.

— Зачем?

— Кулинарные советы. — Обаятельная улыбка совершенно преобразила лицо Дездемоны. — Когда дело доходит до готовки, я — пророчица Восточного Холломена. Милли придет с толстым блокнотом и карандашами и будет записывать все, что я скажу. Ученые готовят отличные блюда, по крайней мере женщины — ученые.

— Где наши дети?

— На улице в снегу. Кот и пес их охраняют.

— Я совершил неосмотрительный поступок в январе, — сказал Кармайн.

— Сколько человек, кто и когда придет к нам на ужин?

— Ты пророчица! Дата не определена, это не срочно. Эм — Эм и Анджела, Дуг и Дотти Твайтес, Джон и Глория Сильвестри. Вместе с нами — восемь человек. Я знаю, ты любишь это число.

— Почему не позвал Хантеров? — спросила Дездемона. — Я не против и десяти.