Алекс Бэлл - Белый Слон

— Мила… Мила… скажи, чтобы мама ее похоронила. Пусть о ней позаботятся хотя бы теперь.

Мама. Так Антон называл тетю Тоню, для которой всегда был, как сын.

— Она… она должна была быть последней, — снова как в горячке прошептал сломленный мужчина, и Валерия вздрогнула. Ей стало не по себе, и на миг показалось, что Антон стал совершенно чужим.

— Не задерживайся, — исполнительный Зуев толкнул подозреваемого в спину, и ему пришлось повиноваться.

Лера медлила. Что-то встревожило её, она прислушивалась к шуму листвы, далёким голосам, плеску воды. Что-то было не так.

— Подождите, — она спохватилась и подбежала к лейтенанту. — Дайте нам пять минут на разговор.

— Не положено!

— А если Михаил Афанасьевич разрешит?

Одновременно с вопросом Лера обернулась, ощутив на затылке тяжелый взгляд, и нос к носу столкнулась с Елиным. Сдвинутые брови говорили о том, как сильно он недоволен.

— Михаил Афанасьевич не разрешит. Приедешь в отделение, там и поговоришь.

Валерия переглянулась с Антоном, но он отвел взгляд. Зуев легонько подтолкнул его, и мужчина, спотыкаясь, пошел к машине.

Лера сердито пнула камешек, попавшийся под ногу, и открыто посмотрела на следователя:

— Я обещала его единственной родственнице узнать, что произошло. У нее больное сердце, ей волноваться нельзя.

— Ишь, пообещала она… Прямо сейчас ничем помочь не могу, — следователь сцепил руки за спиной и направился к берегу. — Скажи ей, что пока Крымов лишь подозреваемый. Если он говорит правду, его отпустят.

— Да? И как вы собираетесь узнать правду? — не отступала Лера. — У вас есть улики против кого-то еще?

— Нет, — Елин указательным пальцем пригладил усы. — Пока нет. Хотя… при таком раскладе… Буду честен с тобой — других улик быть не может. Все видели, как он толкнул свою жену в воду. Не могут же все лгать.

— Отчего же? — как само собой разумеющееся спросила Лера. — Ложь у людей в крови.

— Это тебе не шутки, — строго сказал Елин.

— А я и не шучу! Я пытаюсь найти объяснение происходящему, которое вы найти не можете. Но одно я знаю точно — Антон не мог добровольно этого сделать.

— Добровольно, говоришь? — Михаил Афанасьевич остановился и задумчиво затеребил усы.

— Думаете, его могли заставить?

— Добровольно… — снова пробормотал Елин, не ответив на вопрос. Он словно позабыл про Леру, погрузившись в раздумья. Но когда девушка собралась отойти, он сказал:

— Валерия. Сегодня в три жду тебя в участке. Побеседуем. А пока… что ж, можешь осмотреться, вдруг и правда что-то заметишь.

— А что будет с телом Милы? — после секундного раздумья спросила она.

— Его отправят на вскрытие. К сожалению, пока мы не можем отдать тело родственникам. Ты уже большая девочка, должна понимать…

Следователь еще раз вздохнул, поставив точку в своем выступлении, и Готправился к своей машине. Валерия осталась одна. Антона увезли. Она не сдвинулась с места, но взгляд скользил от камня к камню, от куста к кусту, от человека к человеку.

Кроме нее на берегу находилось семь человек, причем шестерых она знала, а вот седьмой — молодой мужчина примерно лет двадцати семи — был незнаком. Валерия смерила его прищуренным взглядом, но ничего подозрительного не обнаружила. Мужчина стоял возле кустов, и Елин, равно как и остальные оперативники, не мог его видеть. Что-то в нем настораживало.

Валерия отыскала взглядом Михаила Афанасьевича, и только собралась спросить его о незнакомце, как в парке начало твориться нечто странное.

Все собаки словно сошли с ума.

Надо отметить, что в старой части города N много безработных, пенсионеров и студентов, учащихся во вторую смену, которые имеют привычку долго спать и выгуливают своих четвероногих друзей с девяти до десяти утра. Жители всех окрестных районов стремились к озеру, потому что здесь был разрешен выгул, правда с условием уборки за своими питомцами. А в некоторых частях огромного парка находились площадки, где можно отпустить собак побегать. К такой части относился и берег озера, сейчас оцепленный полицией. Поэтому никого не удивляло, что в парке периодически слышался лай и подвизгивания. Только в какой-то момент шум стал нарастать. Все началось с тоненького сварливого лая какой-то мелкой шавки — то ли болонки, то ли терьера. Это был первый камешек лавины. Звонко залаял рыжий спаниель, его лай басом подхватила огромная дворняга, и — понеслось. Воздух взорвался лаем и скулежом собак всех мастей и размеров. В этот день вдоль берега прогуливалось не меньше десятка хозяев со своими питомцами.