Патриция Вентворт - Круги на воде

— Нет! Нет!

— Вы не ходили за ним и не толкали его?

Почти потеряв дар речи, Арнольд Рэндом качнул головой, мучительно стараясь найти слова, которые могли убедить ее или растрогать. На ум приходили только самые простые:

— Я никогда не прикасался к нему. Он ушел — я закрыл инструмент и тоже ушел. Я не трогал его.

После зловещей паузы она сказала:

— Хорошо, я верю. Не думаю, что кто-нибудь другой поверил бы, но в целом я верю. Но если я никому ничего не скажу, я подвергаю себя риску. Думаю, вы это понимаете.

— Никто не узнает.

— Надеюсь, но все может быть. Я говорила на вечере у викария, что собираюсь в церковь, побеседовать с вами о том, что нужно будет играть в воскресенье. Может быть, кто-нибудь видел, как Уильям Джексон входил в церковь или выходил из нее.

— Было темно, — возразил он.

— Да, было темно. Но все же риск есть. Я должна быть осторожной. Если я сделаю это для вас, вы должны кое-что сделать для меня.

Он облегченно пробормотал:

— Да, все что угодно.

Ее голос был тверд и деловит:

— Ваш брат Джонатан перед смертью взял у нас в долг крупную сумму денег.

— Джонатан?!

— Для вас не новость, что он все время влезал в долги.

— Но Джеймс все их выплатил, все уладил.

— Этот долг он не выплатил. Он предупреждал меня, чтобы я не давала в долг Джонатану. Я его не послушалась.

Арнольд выпрямился. Два обстоятельства занимали его мысли: Джеймс заплатил все долги Джонатана, до последнего фартинга; он должен признать этот мнимый долг Милдред Блейк и заплатить его. Если он хочет, чтобы она молчала.

Итак, один шантажист сменил другого, и этот второй был еще страшнее.

Недолгое и чисто формальное следствие вынесло заключение: «Смерть от несчастного случая». Мистер Болл читал проповедь, а вдова, в старом черном пальто и юбке, служивших еще мисс Люси Вейн, рыдала у свежей могилы. Через неделю она вновь начнет работать, на этот раз у викария. Джо Ходжесу с женой нужен дом, и даже если бы Анни решилась остаться там совсем одна, от ее сбережений все равно уже почти ничего не осталось, лучше, пока есть силы, работать и откладывать на черный день доход с ренты.

Хотя миссис Болл приехала недавно, но она настоящая леди. Анни это сразу поняла. Если уж наниматься на работу, то лучше к викарию. Но когда у тебя был собственный дом… По ее измученному лицу потекли слезы. В душе она понимала, что и дома скоро бы не стало. Уильям был плохим мужем. Он пил, стал ее поколачивать, и еще эта девушка в Эмбанке. Коттедж был куплен на деньги Анни, но оформлен на мужа. Она стояла у незасыпанной могилы и плакала.

Были ли это слезы об Уильяме, о потерянных сбережениях, о разбитых надеждах или о попранном достоинстве — она не знала сама.

Еще до похорон, в субботу после завтрака, Кларисса Дин позвонила в южный коттедж. Телефон стоял в комнате мисс Оры, поэтому Кларисса подождала, пока уйдет мисс Милдред, и выскользнула к телефонной будке рядом с магазином миссис Александер. Там ее никто не подслушает, надо только хорошенько закрыть дверь, правда, шия параллельная, и любой из жителей деревни может снять трубку. В данном случае это не имело значения. Пусть все слышат, как нежно она разговаривает с Эдвардом Рэндомом.

Трубку снял не Эдвард, а Сьюзен Вейн. Кларисса скорчила живую гримаску. Когда-нибудь Эдвард бывает дома? Она уже звонила ему прошлым вечером, и довольно поздно. Может быть, Сьюзен подходит к телефону просто потому, что она так назойлива и любит вмешиваться в чужие дела, хотя это совсем ее не касается.

— Это ты, Сьюзен? — проговорила Кларисса своим высоким и нежным голоском. — Очень приятно! Ты уже приступила к работе?

— Нет, начну с понедельника. Ты хотела поговорить с Эммелиной?

— Нет, дорогая, — последовал серебристый смешок. — Дело в том, что мы с Эдвардом собирались сходить в кино, а я сегодня вечером свободна. Он дома?

— Нет, его нет. Он ужасно занят: принимает дела у мистера Барра.

— Но не в субботу же! Этого просто не может быть! А когда он вернется?

— Не имею ни малейшего представления.

— Ах, дорогая, ничего-то ты не знаешь! А можно мне позвонить мистеру Барру?

— Я думаю, нет.

— Сьюзен, ты совсем не хочешь мне помочь! Мы с Эдвардом так мечтали провести вечер вдвоем! Я очень расстроена — никак не могу с ним связаться, и именно тогда, когда я наконец освободилась!

— Мне очень жаль, Кларисса, но я ничего не могу поделать. Вчера вечером он пришел только в одиннадцатом часу. Может быть, сегодня он будет раньше, а может быть, и нет. Я ему передам, что ты звонила.