Патриция Вентворт: На краю пропасти

Если первые два романа о мисс Мод Силвер составляют как бы логическую пару, почти то же можно сказать и о последующих двух. Они — о страхе человека перед угрозой покушения тайного злоумышленника, но, если в «Опасной тропе» это только подразумевалось, то в «На краю пропасти» практически сразу вопрошается: «Где корни этого страха? В джунглях? А намного ли безопаснее здесь, среди соблазнов Викторианской респектабельности?»

Разумеется, нет. Представители старинной семьи, считающей себя выше прочих смертных (хотя они научились не говорить об этом вслух), тем не менее напоминают своих предков, о которых вскользь упоминается, что они отличались весьма крутым нравом. И у главной героини, которая по-видимому не случайно американского происхождения, возникает стойкое ощущение отвращения: «Отпечатки пальцев на ее жакете… Следы рук… Ее охватило ощущение тошноты, и не только от отвращения. К этому примешивался ужас. Все эти невидимые, незаметные отпечатки, проявляющиеся в виде обличающих черных пятен, следы ладоней, пальцев… Все захватано, запачкано, покрыто грязью. Испорчен не только ее жакет, но и вся ее жизнь.»

Но — не все потеряно, ведь именно так бывает в детективных романах, не так ли? Как всегда, вовремя появляется «какая-то женщина, очень похожая на вышедшую на пенсию гувернантку, с голосом, вызывающим воспоминания о классной комнате», то есть мисс Мод Силвер. И начинается знакомая игра, на сей раз обильнее обычного пересыпанная цитатами из Теннисона, Библии, популярных песенок и известных поэтов довоенной эпохи. Правда, как и полагается в традиционном детективе, бег времени ощущается слабо.

Понемногу сообщаются дополнительные сведения о проницательной старомодной мисс Силвер — приводится более подробное описание ее комнат, включая вкусы в области изобразительного искусства, впервые упоминаются некие родственники и эпизоды из прошлого, в котором, судя по всему, она и почерпнула свою житейскую мудрость. Мы еще раз поражаемся ее осведомленности в области криминологии. В соответствии с традицией в этом романе мисс Силвер завязывает контакты с представителями полиции, инспектор Марч — первый полицейский, который представляется читателю и играет видную роль в повествовании.

Но основная движущая сила в серии о мисс Силвер — любовь. Какими бы ни были джентльмены — серьезными и мужественными, как капитан Генри Каннингем из «Дело закрыто», или талантливыми и не лазающими за словом в карман, как Рейф из этого романа, — они одинаково надежны и порядочны. Среди джунглей, полных опасности, мы можем положиться только на своих близких, чья любовь поддержит нас. Об этом все без исключения романы, где преступления находятся под бдительным оком викторианской дамы с неброской внешностью — мисс Силвер.

Впервые роман опубликован в Англии в 1941 году.

На русский язык переведен Е. Александровой специально для настоящего издания и публикуется впервые.

А. Астапенков

Мисс Мод Силвер оглядела заполненную людьми платформу и почувствовала радость, что сама она уже сидит в вагоне скорого поезда. Она выбрала место в уголке, спиной к локомотиву, чтобы пыль не летела в лицо. Рядом на соседнем сиденье обложкой вниз лежал купленный в дорогу племянницей журнал. Мисс Силвер с добродушным интересом наблюдала за семейными группами, торопливо семенившими по платформе и мгновенно пропадающими из поля зрения. Ей, обладающей неискоренимым викторианским духом, сразу же вспомнилась цитата: «Ночью суда, проплывая…»

Конечно, сейчас не ночь, а всего лишь десять часов солнечного июльского утра, но это не так уж важно: нельзя же плод художественного воображения воспринимать буквально. Ах, надо вспомнить:

В переносном смысле, конечно. Мисс Силвер надеялась, что вспомнила цитату верно.

Господи, какое столпотворение! Все уезжают в отпуск. Она сама чудесно провела две недели в Уайтстоунсе в обществе Этель и детей. После этого крайне утомительного дела с ядовитыми гусеницами было так приятно расслабиться в кругу любящей семьи! Они целые дни проводили на пляже, и мисс Силвер за это время успела связать три пары носков и распашонку для младенца — такой пухленький, дружелюбный ребенок! Отдых пошел ей на пользу, а то обстоятельство, что у моря не водятся гусеницы, сделало проведенное там время просто очаровательным.