Тесс Герритсен - Снова умереть

Внезапно Джонни чертыхается и перелезает на водительское сиденье. Что-то не так.

Он выходит к передней части внедорожника и поднимает капот, чтобы осмотреть двигатель. Время будто останавливается. Его голова скрыта за поднятым капотом, поэтому мы не можем видеть его лица, но его молчание тревожит меня. Он не произносит обнадеживающих фраз «Тут всего лишь контакт оборвался» или «Да, я вижу, в чем проблема».

— Ну что еще? — ворчит Ричард. Он тоже выходит из машины, хотя я не представляю, какой совет он способен дать. Помимо чтения о топливомере, [27] Топливомер — прибор, измеряющий объемное или весовое количество топлива или масла в баках. (прим. Rovus) он ничего не знает об автомобилях. Я слышу, как он выдвигает предположения: «Аккумулятор? Свечи зажигания? Ослабленное соединение? [28] Ослабленные соединения — зазоры в местах соединения деталей либо ослабления соединений контактов в электропроводке автомобиля. (прим. Rovus) » Джонни отвечает еле слышно и односложно, что тревожит меня еще больше, потому что я заметила: чем ситуация делается тяжелее, тем тише становится Джонни.

В открытом внедорожнике припекает, почти наступил полдень с его палящим солнцем. Все выбираются из машины и переходят в тень деревьев. Я вижу, как поднимается голова Джонни, когда он приказывает:

— Не отходите слишком далеко!

Вряд ли кто-то собирается это сделать; все мы видели, что может произойти, если так поступить. Мистер Мацунага и Эллиот присоединяются к Ричарду, чтобы дать свои советы, потому что, само собой, все мужчины, — даже те, которые никогда в руках гаечного ключа не держали, — разбираются в машинах. Или думают, что разбираются.

Мы, женщины, ждем в тени, стряхивая жуков и неустанно высматривая любое заметное колебание травы, которое может стать нашим единственным предупреждением о приближении хищника. Жарко даже в тени, и я сажусь на землю. Над головой сквозь ветви я вижу, как кружат стервятники, наблюдая за нами. Они до странного красивы, черные крылья описывают ленивые петли в небе, пока птицы выжидают, когда смогут полакомиться. Но чем?

Ричард направляется к нам, бормоча:

— Ну, это блестящий поворот событий. Чертова штуковина не едет. Даже не заводится.

Я выпрямляюсь.

— Вчера же она прекрасно работала.

— Вчера все было прекрасно, — Ричард раздраженно вздыхает. — Мы здесь застряли.

Блондинки одновременно издают беспокойные вздохи.

— Мы не можем тут застрять, — выпаливает Сильвия. — Я обязана выйти на работу в следующий четверг!

— Я тоже! — добавляет Вивиан.

Миссис Мацунага недоуменно качает головой.

— Как такое может быть? Это невозможно!

Пока их голоса сливаются в хоре все возрастающей тревоги, я не могу не заметить, что стервятники над нашими головами описывают все более узкие круги, словно привлеченные нашим бедственным положением.

— Слушайте. Все вы, слушайте, — командует Джонни.

Мы все поворачиваемся к нему.

— Не время паниковать, — произносит он. — Для этого нет абсолютно никаких причин. Мы рядом с рекой, поэтому у нас много воды. У нас есть укрытие. У нас есть боеприпасы и все необходимое для приготовления еды.

Эллиот издает смешок, в котором звучит страх.

— И… что? Мы застрянем здесь и вернемся в каменный век?

— Самолет прилетит за нами на взлетно-посадочную площадку через неделю. Если нас там не окажется, начнутся поиски. Они довольно быстро нас найдут. Вы же для этого сюда приехали, верно? Для настоящего приключения в буше? — Он разглядывает нас одного за другим, оценивает, прикидывая, примем ли мы вызов. Вычисляет того, кто сломается и того, на кого он сможет рассчитывать.

— Я продолжу работать с внедорожником. Может, я смогу его починить, а, может, нет.

— Вы даже не знаете, что с ним не так? — спрашивает Эллиот.

Джонни бросает на него жесткий взгляд.

— Прежде он никогда не ломался. Я не могу этого объяснить. — Он всматривается в нас, словно ища ответ в наших лицах. — Как бы то ни было, нам придется снова разбить лагерь. Ставьте палатки. Мы остаемся здесь.

Психологи называют «сопротивлением» состояние, когда пациент отказывается вернуться в прошлое, потому что на самом деле он не хочет сталкиваться со своими проблемами. Это объясняет, почему в то утро Джейн так поздно вышла из дома: на самом деле ей не хотелось наблюдать за вскрытием Леона Готта. Она тянула время, одевая свою дочь в те же самые футболку с эмблемой «Ред Сокс» и комбинезон в пятнах от травы, которые Реджина не желала снимать последние пять дней. Они слишком долго просидели за завтраком из «Лаки Чармс» [29] «Лаки Чармс» (Lucky Charms) — название переводится на русский как «Заклинание на удачу», товарный знак детского сухого завтрака в виде глазированных фигурок-«талисманов» (подковки, сердечки, кленовые листочки и т. д.) из овсяной муки и кусочков зефира с искусственными красителями. (прим. Rovus) и тостов, из-за чего вышли из двери квартиры на двадцать минут позже. К этому добавились пробки до улицы Ревир, на которой жила мать Джейн, и к тому времени, как она подъехала к дому Анджелы, Джейн уже опаздывала на полчаса.