Николай Веревочкин - Гроза с заячьим хвостиком

Николай Веревочкин

Гроза с заячьим хвостиком

Криминально-бюрократический роман

Веревочкин Николай Николаевич родился в середине прошлого века в центре рая - районном центре Марьевке Северо-Казахстанской области. Село затопили перед его совершеннолетием. На каникулах в старших классах и сразу после школы работал геодезистом и каменщиком на стройках нового города. Дома эти сейчас превращаются в руины.

Дальше все, как у всех: учился, работал, служил в армии, снова работал. По профессии журналист. Работал в районной, областной, молодежной, республиканских газетах России и Казахстана. Глубокое и всестороннее изучение жизни, встречи с героями очерков и фельетонов с неотвратимой неизбежностью привели его к профессии художника-карикатуриста.

Печататься как беллетрист начал поздно. В 1992 году в "Ниве" была напечатана повесть "Грибной дождь в Новостаровке", в 1993 году в "Просторе" - "Жертвенный осел". С тех пор, в основном в этих журналах, опубликовано около двух десятков повестей. Вышли три книги: "Древоград", "Страна без негодяев", "Белая дыра". Сказка "Нарисуй мне золотое сердце" и рассказ "Лешка" из первой книги вошли в хрестоматию "Русская словесность" для 5 класса казахстанских школ. Был лауреатом конкурсов Сороса по номинациям "современная пьеса" ("Ковчег-транзит, или Время строить лодку") и "современный роман" ("Зуб мамонта").

Уже за неделю до события шепотом передавали черную весть: "Гроза приближается... Гроза непременно будет..." Телефонные провода, по которым проносились эти тихие, но полные зловещих намеков слова, выли по-волчьи, с тоскливым надрывом.

Ранним майским утром 1982 года группа однообразно одетых и причесанных людей, аналогично сложив руки на чреслах, молчаливо и богобоязненно смотрела в небо, где ничего, кроме обильной синевы, не было. Шутовской аэродромный колпак безжизненно свисал использованным контрацептивом. Буйные травы застыли, словно нарисованные.

Ничего не предвещало стихийного бедствия, кроме лиц, смотрящих в небо.

- Летит, - потухшим голосом сказал самый дальнозоркий.

Люди одновременно подтянули галстуки.

***

Сходя по трапу, инспектор Гроза имел обыкновение останавливаться на последней ступени. Вот и на этот раз он остановился, вставил в тяжелые жесткие губы сигарету с черным фильтром и золотым ободком.

Ждал.

Восемь зажигалок вспыхнули одновременно. Гроза выбрал самый длинный язычок пламени и прикурил.

Чья-то услужливая рука нежно освободила инспектора от тяжести дипломата.

Едва заметным кивком ответив на приветствия и проигнорировав банальный вопрос об обстоятельствах полета, усталой государственной походкой он двинулся к автомашинам.

Роста Гроза был не баскетбольного: сто пятьдесят девять сантиметров, с каблуками. Но величественная голова с квадратной копной седых волос, формой и объемом напоминающая десятилитровое ведро, компенсировала этот недостаток. Черты его лица - яростный росчерк молнии, испепеляющий огонь которой неугасимо и страшно сиял в хрустальных, никогда не запотевающих линзах импортных очков. Отдельные злопыхатели утверждали, что у Грозы стопроцентное зрение, но без очков он терял ту арктическую холодность, которая внушала священный трепет. При своем, нельзя сказать, чтобы очень высоком росте, инспектор производил впечатление неприступной вершины, покрытой вечными снегами.

Если Грозу встречало меньше двух машин и, не дай бог, среди них не было черной, у инспектора портилось настроение.

А если у инспектора Грозы портилось настроение - начиналось стихийное бедствие, в результате которого у кого-нибудь обязательно летела голова.

Была такая примета.

Но на этот раз Грозу встречали три "Волги". И все они были ослепительно черными.

Официально и торжественно щелкнули дверцы. Так щелкают каблуками изящные парадные лейтенанты. Плавно и стремительно три черных птицы понеслись к городу.

***

Зная патологическую страсть Грозы к отрыванию голов, в области к его приезду заранее намечали жертву.

Накануне Сам сказал: "В докладе нет ни одного свежего примера. Надо организовать такой пример. Чтобы показательно, как всесторонне скомпрометировавшего. С треском и тарарахом". И, подумав немного, принял решение: "Повезем Грозу к Шпилько. Товарищ в последнее время зарвался. Да и в Центре им недовольны".

Так сказал Сам.

***

У инспектора Грозы было два кабинета.