Виктория Платова - Два билета в никогда

ну-ка!

я не скажу тебе

Хренушки! Никогда они так не начинались! Они начинались с «Сэмпер Фай» – каждое. И вряд ли Изабо удосужилась узнать, что это такое. Иначе все было бы по-другому, и она, устыдившись и раскаявшись, вытащила бы детёныша из помойки, куда сама и забросила. И…

Я, наверное, брежу.

Изабо и – раскаяться? Изабо и – устыдиться? Не смешите мои тапки, как говорит Котовщикова. Ничего этого не будет. Ничего этого и не надо. Все, о чем я мечтаю, – два мотоциклетных шлема в ее руках.

Черный и красный.

А… давай напишем дневники мотоциклистов, Из?

Как мы встретимся?

Кивнём друг другу, словно не слишком близкие родственники, которые время от времени оказываются за общим столом?

Нет.

Нет-нет-нет.

Даже не слишком близкие родственники обмениваются ничего не значащими поцелуями куда-то в область скулы и такими же бессмысленными фразами: «Привет. Как дела, как школа?» Ну да, в моем случае это именно школа. Школа, школа, школа, и – оопс! – каникулы. И поездки куда-нибудь с Ма и Папито или поездки, оплаченные ими. Всё.

Привет. Как дела, как школа?

Что ответить на это? Что-нибудь такое, что даст понять Изабо: детёныш ничего не забыл. Не забыл черную куртку и то, что он ненавидит тебя, Из.

Привет. Как киты?

Да, так я и скажу! Отлично. А потом она может делать все что угодно. Даже – вид, что знакома со мной не больше, чем с Тёмкой.

Все мои приготовления оказались напрасными.

Дядя Витя приехал один, как и в прошлый раз. Вот только выглядел он заметно хуже, чем год назад. Не знаю, почему я так решила. Его облик никак не хотел откладываться в моем сознании, так при чем здесь хуже-лучше?.. Но, кажется, у него стало меньше волос на голове, а те, что остались, были побиты сединой. И вообще он напоминал побитую собаку. Старую и несчастную.

Зато Ба цвела.

Гладкое лицо, которое почти не портили две хищные складки вокруг рта. И две борозды на лбу. Белые волосы аккуратно взбиты и уложены в прическу, губы подкрашены. А еще Ба нацепила на себя бриллиантовые серьги и воткнула в лацкан пиджака бриллиантовую брошь. Ну, и конечно, кольцо с бриллиантом «глупышка Лора».

Та-дам!!!

Анечко-деточко не рубит фишку в камнях, но даже она понимает, что этот камень – что-то необычное, выдающееся. Он слепит глаза. Не мне, конечно, – есть настоящие ценители. Ма, к примеру. Ма утверждает, что кольцо стоит целое состояние и на него можно было бы построить жилой комплекс средних размеров. С детсадом, крытым бассейном и банно-прачечным комбинатом. К этому сравнению Ма прибегла только для того, чтобы в очередной раз уесть Папито. В близкой ему строительной терминологии.

«Глупышка Лора» – название условное. В свое время Ба подарила кольцо первой жене дяди Вити, к которой – единственной из всех – питала так не свойственные ей теплые чувства. А потом, когда Лора совершила то, что совершила, теплые чувства улетучились. И кольцо – спустя довольно короткое время и неизвестно какими путями – снова оказалось у Ба. Оно – дополнительный раздражитель в и без того аховых отношениях Ма и Ба.

Но отдувается за это Папито – в те редкие моменты, когда Ма сбрасывает с себя траченную эмпатией овечью шкуру психоаналитика.

– Твоя мать мне сраной булавки за пятнадцать лет не подарила…

– Разве она обязана, Соня? – мягко увещевает Папито. – В конце концов, у тебя есть муж. Который неплохо зарабатывает и вполне в состоянии купить все, что ты хочешь. В разумных пределах, конечно.

– В разумных пределах?

– Алмаз «Граф Орлов» я точно не потяну.

– Дело же не в этом, дорогой. А в том, что… – Ма с трудом находит подходящие слова. – Что бы она ни сделала – все направлено на то, чтобы унизить нас. Сознательно или бессознательно.

– Вряд ли сознательно, – Папито, как всегда, проявляет чудеса дипломатии.

– Тем хуже для нее.

Визитка с именем Изабо – еще один из способов унизить. Но на этот раз не нашу семью, а дядю Витю.

Это стало ясно, когда все расселись по местам, а одно кресло так и осталось пустым. Выглядело оно неприятно, как если бы из челюсти выбили передний зуб. Все пялились на кресло и не понимали, что делать. Вроде бы надо подождать отсутствующего, но что, если он передумал и вовсе не придет?

Она не придет.