Нэнси Розенберг - Испытание огнем

— Она уже знает о случившемся?

— Да, знает, — сказал он.

Стелла с трудом добралась до спальни и нашла там Сару Каталони, лежавшую на кровати ничком. Ее плечи вздрагивали от громких рыданий. Стелла подошла поближе и положила руку ей на спину.

— Мне очень жаль, тетя Сара, — сказала она. — Могу я чем-нибудь помочь вам? Может быть, позвонить кому-нибудь? Вам не следует оставаться здесь одной.

— Убирайся из моего дома, — сквозь слезы выдавила тетя, приподнимая голову с подушки. — Я не хотела верить Клему, когда он говорил, что это ты убила своих родителей. Но теперь я понимаю: он был прав. Что с тобой произошло? Почему ты стала таким ужасным, мерзким человеком? Твои родители были хорошими людьми. Они всегда старались окружить тебя заботой и лаской…

— Я очень любила своих родителей, — грустно сказала Стелла. — Вы можете не верить мне, но я не имею никакого отношения к их смерти. Их убил дядя Клем. Он сделал это для того, чтобы скрыть свои преступления.

— Это ложь, — сказала тетя, всхлипывая. — Клем всегда был отличным человеком. Он всем помогал, и его за это очень высоко ценили. Он никогда не нарушал законов.

— Вам нужно верить в то, во что вы верите, — глубокомысленно заметила Стелла, прекрасно понимая, что сейчас совершенно бесполезно что-либо доказывать этой женщине. — Если вы когда-либо захотите узнать правду, — добавила она, оставляя на прикроватной тумбочке свою визитную карточку, — позвоните мне.

Покинув дом дяди, Стелла направилась в гостиницу, чтобы помыться и переодеться. Через некоторое время она уже была в больнице религиозного общества методистов. Там она узнала, что состояние Бренды немного улучшилось, и это несказанно ее обрадовало. Доктор сказал, что Бренда теперь находится в полукоматозном состоянии и самое худшее уже позади. Она даже могла общаться с родными, легонько пожимая им руки. Родители Бренды придумали условные знаки: если она сжимала свою правую руку, это означало утвердительный ответ, а если левую — отрицательный.

— Она выглядит сегодня намного лучше, — радостно сказала Стелла родителям Бренды. — Даже цвет лица изменился — она уже не такая бледная!

— Давай-ка подойди поближе, — попросила ее мать Бренды, подталкивая к кровати раненой. — Попробуй немного поговорить с ней. Она все слышит, но не может говорить. Но скоро она обязательно заговорит, — радостно добавила мать. — Надо лишь немного подождать. — Она наклонилась и посмотрела на дочь. — К тебе пришла гостья, дорогая. Ты хочешь поговорить с ней? Давай, просыпайся ради своей мамочки. Будь хорошей девочкой, Бренда. Я знаю, ты сможешь это сделать, если захочешь.

— Бренда, — тихо обратилась к ней Стелла, — мой дядя покончил жизнь самоубийством. Мы победили. Как только ты поправишься, мы непременно отметим это событие. — Она слегка приподняла руку Бренды и добавила: — Ты понимаешь меня? Все наконец закончилось. Я снова могу вернуться к нормальной жизни. И это стало возможно исключительно благодаря тебе.

Губы Бренды слегка шевельнулись, но звука они не услышали. Еще через несколько секунд она открыла глаза.

— Слава Всевышнему! — возбужденно воскликнула Элеонора Андерсон и склонилась над кроватью. Рядом радостно улыбался отец. — Благодарю тебя. Господи, что ты услышал наши молитвы, — запричитала она, снова подняв глаза вверх. — Мой ребенок пришел в сознание!

Бренда посмотрела на Стеллу мутным взглядом.

— Что я сделала? — неожиданно прошептала она вялыми губами. — Я слышала, вы о чем-то говорили.

— Ничего плохого, — тихо сказала Стелла, чувствуя, что у нее защемило в груди. — Ты просто спасла мне жизнь. — Она наклонилась к Бренде и поцеловала ее в щеку. — В тебя стрелял мой дядя, — продолжила она. — Он собирался убить меня, но ты сделала шаг вперед и прикрыла меня. Сейчас он мертв. Он снес себе почти всю голову.

В этот момент в их разговор вмешалась мать Бренды, которую, естественно, интересовало только состояние дочери.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — ласково сказала она, поглаживая лоб Бренды. — Я знала, что ты вернешься к нам. Я знала, что Господь не позволит умереть такому замечательному человеку.

— Как твои дела, Тыквочка? — мягко спросил отец, вспомнив прозвище, которое дал дочери в детстве. — Может быть, тебе что-нибудь нужно? Что тебе принести? Может, ты хочешь что-нибудь поесть или выпить?

Бренда скорчила гримасу и провела рукой по животу.

— Я позову сестру, — быстро сказала Стелла. — У нее что-то болит.