Нэнси Розенберг - Испытание огнем

— Присаживайся, — распорядился Уинтерс, указывая ему на стул. — Это Холли Оппенгеймер, — сказал он, представляя женщину, прислонившуюся к дальней стене комнаты, — одна из самых способных сотрудниц окружной прокуратуры.

Холли надела сегодня короткую черную юбку и элегантный красный пиджак. Ее длинные ноги были очень красивыми, поэтому она никогда не упускала случая продемонстрировать их. Над ярко-голубыми глазами возвышался прямой лоб, украшенный золотистой копной светлых волос. Мелкими завитушками они спадали на брови, слегка прикрывали ее изящную шею.

— А этого симпатичного джентльмена зовут Фрэнк Майнор, — спокойно продолжал Уинтерс, указывая на молодого человека, одетого в дорогой костюм фирмы «Бруксс Бразерс». — Он руководит отделом по расследованию убийств.

Майнор был многообещающим сотрудником окружной прокуратуры Хьюстона. Он имел все необходимое для блестящей карьеры — диплом выпускника Гарварда, богатых родителей, молодость и совершенно неукротимые амбиции. Он очень хотел казаться серьезным, редко улыбался и наверняка мог выпрыгнуть из окна, если бы это как-то способствовало его продвижению по службе. Несмотря на все это, Уинтерс вынужден был признать его достаточно умным и проницательным человеком. Во всяком случае, Майнор весьма серьезно выслушал Уинтерса, когда тот подошел к нему с просьбой разрешить вернуться к уголовному делу шестнадцатилетней давности. Все остальные просто смеялись Уинтерсу в лицо, узнав его мнение о Фрэнке. Они считали его наивным простаком. Работники прокуратуры часто называли Майнора за глаза «гарвардским членом» или просто «выскочкой», и все прекрасно знали, что Холли Оппенгеймер откровенно презирала его. Однако Уинтерс в последнее время стал относиться к нему как к человеку, который прочно стоит на ногах и знает, чего хочет добиться в этой жизни.

— Ну что же, Рэндалл, — сказал детектив хриплым голосом, — может быть, ты начнешь с того, что расскажешь нам, где пропадал все эти годы?

Уинтерс всегда считал Тома Рэндалла главным свидетелем по делу о пожаре, который произошел шестнадцать лет назад. На следующий день после случившегося Уинтерс допросил Рэндалла и тот показал, что основной виновницей трагического происшествия была Стелла Каталони. Окружная прокуратура тут же начала расследование, и Стелла была арестована. Однако через неделю Том Рэндалл сбежал из города, а окружной прокурор отвел все обвинения против Стеллы и отпустил ее, Он решил, что без свидетельских показаний Рэндалла продолжать это дело бессмысленно, так как никаких улик против нее не нашли.

Никто не встречал беглеца все эти годы, и как же были поражены полицейские, когда он вновь появился в городе! Патруль остановил Тома Рэндалла всего пару дней назад, придравшись к мелкому нарушению правил дорожного движения, и задержал его. Но вскоре обнаружили старый ордер на его арест, выписанный из-за неявки в суд в качестве главного свидетеля по делу о гибели семьи Каталони.

Когда Уинтерс услышал эту новость, он так разволновался, что его чуть кондрашка не хватила. Убийство семьи Каталони не давало ему покоя в течение шестнадцати из двадцати семи лет службы в полиции. Он уже почти смирился с тем, что придется забыть это дело, но тут увидел Стеллу Каталони по телевизору во время трансляции судебного процесса над Пелхамом, и жажда отомстить убийце ее родителей охватила его с новой силой. По стечению обстоятельств, именно в этот день был задержан Том Рэндалл, что дало Уинтерсу основание вернуться к давно забытому делу. Он решил, что жизнь дает ему последнюю возможность довести расследование до конца.

Рэндалл тупо уставился на Уинтерса, демонстрируя полное отсутствие каких-либо эмоций.

— И вот еще что, — продолжил Уинтерс, расхаживая по комнате, — может быть, объяснишь нам по ходу дела, почему ты все-таки не явился по повестке в суд?

— Послушайте, — сказал Рэндалл с некоторым напряжением, — я ничего не знал об этой повестке. Я просто переехал в другой город, вот и все. Я не сделал за это время ничего плохого. И даже не знал, что вы разыскиваете меня.

Уинтерс скривил губы в насмешливой улыбке. Он ненавидел лгунов. Порой ему казалось, что он научился определять их по запаху, вот и сейчас в комнате запахло вонью.

— Это не совсем так, не правда ли? — спросил он, медленно растягивая слова. — Пять или шесть лет назад я разговаривал с твоими родителями, и они откровенно признались, что ты хорошо знал о повестке в суд. Ты просто не пожелал явиться в суд и решил убраться подальше, чтобы не попадаться нам на глаза.