Вячеслав Марков - Дикий маршрут

Крик раздался со стороны реки, чуть ниже того места, откуда все недавно ушли.

Ирина Лебедева не была замкнутым человеком. Она любила общение, и если приходилось оставаться на несколько дней в одиночестве, чувствовала себя некомфортно. Когда муж уезжал в командировку, а сын пропадал целыми днями неизвестно где, она предпочитала просто гулять по улицам, без определенной цели, лишь бы не быть одной. Если удавалось договориться, встречалась с приятельницами, все равно какой степени близости. В такие минуты ей казалось, что любое общение все-таки лучше тишины, любой человек может быть интересен, если к нему прислушаться как следует, любая тема может быть важна…

Дура она была раньше, в общем. Не понимала своего счастья. Можно ценить подружек, если поболтать с ними за чашкой кофе в кафешке, прошвырнуться по магазинам, а потом, через пару часиков, расстаться на неопределенное время — до следующей Юриной командировки. Хорошо ценить общение, если в любой момент можешь его прервать.

Еще вчера утром Ирина была полна оптимизма. Ей нравилось абсолютно все: и комната в пансионате, и потрясающие виды, которые открывались прямо из окна, и воздух, наполненный запахами хвои, ледяной воды в родниках и еще чего-то неуловимого, свежего. И Юрина идея съездить на экскурсию на целый день очень нравилась, и компания, которая подобралась в эту поездку, — тоже нравилась. Люди все были с виду приличными, воспитанными. Даже парень этот, который всем и каждому рассказывал про вновь обретенного брата, казался милым и искренним. Да и программа экскурсии оказалась очень удобной: сначала, пока ехали на машине, инструктор говорил, говорил что-то, без остановки. Местные легенды рассказывал, сказки. Пару раз микроавтобус останавливался. И они ходили смотреть могилу какой-то древней принцессы (вернее, яму в земле, которая осталась на месте могилы после налета археологов), груду круглых камней, оказавшихся еще не раскопанным курганом кого-то такого же древнего, но не столь знатного, как принцесса. В другой раз остановились возле здоровенного плаката, сообщающего о знаменитом целебном ключе. Сам ключ оказался, естественно, здесь же, рядом с плакатом. Любовно обложенный такими же, как в кургане, гладкими камнями, он стекал тонкой струйкой в специальный желобок, чтобы удобнее было набирать воду. Даже кружка стояла рядом на камне — старенькая, с отбитой эмалью. Ирина не рискнула из нее пить, набирала воду в сложенные ковшичком ладони.

Когда погрузились кое-как в лодку, паренек-инструктор уже не рассказывал ничего, из-за шума мотора его все равно никто бы не услышал. Только время от времени взмахом руки приглашал полюбоваться на особенно интересные скалы по берегам.

Когда выгрузились на берег, сначала прошли всей компанией к водопаду, снова послушали местную сказку про сбежавшую от врагов древнюю красавицу, превратившуюся в конце концов в водный поток. Или это она наплакала целый водопад? Все эти местные сказки и легенды ко второй половине дня слились для Ирины в одну нескончаемую историю про храбрых воинов и удивительных красавиц, могущих по желанию превращаться то в птичку, то в рыбку, а то и в целый водопад. Было весело и интересно, как в детстве.

Потом инструктор показал тропу, ведущую к горному озеру, рассказал, как дойти от него к леднику. Особо неугомонных и жадных до впечатлений порадовал историей про Город духов, лежащий чуть в стороне, и предложил желающим прогуляться и туда тоже. Желающих не нашлось, кроме троицы студентов. Но те от услуг провожатого отказались, поскакали в гору самостоятельно. Тем более что тропа к этому Городу духов была натоптана не хуже, чем к озеру.

Они с Юрой и Костиком дошли до озера, перекусили на берегу захваченными бутербродами, сфотографировались на фоне отражающихся в изумрудно-голубой воде горных вершин, посидели на нагретых камнях, наслаждаясь воздухом и тишиной.

Потом до озера доковыляла эта Ольга со своим неприметным мужем, и настроение у Ирины стало портиться незаметно для нее самой. Ольга мешала одним своим присутствием. Вот в дороге не мешала, а здесь начала раздражать невероятно, как будто вломилась в самый неподходящий момент в комнату, куда входить ей вообще не следовало. Ирина поняла вдруг с удивлением, что будто бы даже ревнует озеро к Ольге, жадничает, не хочет, чтобы эта курица видела ту же красоту, что она. Ощущения были новые и неприятные. Но вот ведь странная штука: чем больше Ирина саму себя мысленно убеждала, что так нельзя думать, нельзя жалеть для постороннего человека окружающей красоты, на которую тот имеет такое же право, как она сама, тем ненавистней становилась для нее эта Ольга. Будто это она была причиной непонятного самой Ирине глухого раздражения.