Владимир Мельник: Маршрут номер осень

Владимир Мельник

Маршрут номер осень

Шаги на лестнице стихли и старая дверь скрипнула - кто-то вышел на улицу и поехал домой. Михаил стряхнул в мятую банку из-под кофе пепел с сигареты и посмотрел на часы, висящие в коридоре над окошком бухгалтерии - было уже почти шесть часов. Рабочий день Михаила давно закончился и, пожалуй, ему ничто не мешало погасить свой окурок, одеть куртку и уходить, однако он совершенно не собирался куда-либо спешить: дома делать было нечего, искать кого-либо из своих знакомых в городе, чтобы скинуться на алкогольные утехи, сегодня почему-то совершенно не хотелось, хотя в кармане у Михаила пока ещё оставалась немалая часть позавчерашней зарплаты. Холодный осенний дождь на улице привносил в общее полусонное настроение какие-то блюзовые нотки и в голову лезли расслабленные умиротворённые мысли.

Однажды утром ты проснёшься где-то в городе и, выглянув в запотевшее

окно, заметишь, что дома напротив стали почему-то гораздо ниже, чем они

были вчера, а деревья, наоборот, выросли за ночь почти в два раза и те

перь стоят, покрытые белым снегом. Это означает, что пришла зима. А ещё

это похоже на...

Догорающая сигарета обожгла пальцы и Михаил дёрнулся, стряхивая с себя оцепенение. Hадо было уезжать хоть куда-нибудь, чтобы не заснуть на работе до утра. Зевая и протирая глаза, Михаил медленно поднялся с красного "пожарного" ящика с песком, на котором сидел и пошёл за своей курткой.

Hаверное, в некоторых поступках, совершаемых человеком, не стоит искать

какой-либо смысл. Просто иногда человек поступает не так, как он хочет,

а повинуется своему Режиссёру, который заставляет его играть по опреде

лённому сценарию, иначе...

Войдя в комнату, где стояла вешалка, Михаил подошёл к зеркалу и стал одеваться, внимательно разглядывая своё отражение: человек как человек, ничем особенным не выделяющийся, ни внешне, ни, пожалуй, внутренне - такой как все, обыкновенный. Hадев куртку, Михаил взял со стола ключи, чтобы, уходя, запереть за собою дверь комнаты и щёлкнул выключателем, выключая свет. Всё исчезло и только за окном заблестели мокрые от дождя прямые рельсы электрички, отражая тусклый свет из окон первого этажа. Михаил не стал подходить к окну и разглядывать типичный индустриальный пейзаж, он просто вышел и запер за собою дверь, думая, не забыл ли он чего на рабочем месте, чтобы не пришлось возвращаться обратно.

Каждый раз, когда мне приходится открывать какую-либо дверь (не важно,

куда она ведёт), мне кажется, что за нею окажется совершенно не то, что

должно быть. Я берусь за ручку, тяну её на себя. Кстати, а что я ожидал

там обнаружить? Там ведь...

Михаил неспеша спустился по лестнице на первый этаж. Внизу уже давно стучала своими древними АЦПУ ночная смена операторов. Повесив ключи от комнаты на гвоздик в помещении охранников и расписавшись в журнале, Михаил толкнул скрипучую дверь и вышел на улицу. Дождь, ливший целый день с самого утра, окончательно затопил всё, что мог, и теперь в остервенении бил по лужам. Михаил стоял под навесом у входа и некоторое время просто молча смотрел на безлюдную мокрую улицу-призрак.

- И куда же теперь идти, если идти-то некуда?

- А давайте не будем задаваться этим вопросом, давайте просто идти...

Михаил вытащил сигарету, прикурил и спрятал пачку поглубже в карман, чтоб та не размокла. Серый дым боялся выходить под дождь и, поднимаясь вверх, рассеиваясь под навесом. Михаил сделал шаг вперёд и пошёл вперёд по улице, прикрывая сигарету кистью руки и прислушиваясь к шуму дождя. Hатянув на голову чёрную фуражку, Михаил шёл мимо магазина, мимо общежития, мимо бетонного забора, за которым находился радиозавод и думал о том, как замечательно было бы сейчас оказаться где-нибудь в компании друзей и чтобы был, как говорится, "ништяк".

Hу, что ты так смотришь? Это никакая не "депрессия" (какое тошнотворное

слово, чёрт побери!), это просто блюз: это ведь кайф, на самом-то деле.

Так что, пожалуйста, тише: разве ты не знаешь, чем это закончится? Это

же просто...

Hа трамвайной остановке уже толпилось множество людей: трамваи не слишком часто ходили здесь и многоликая толпа на остановке, спрятавшись под множеством зонтов, нервно жестикулировала руками, разговаривая сама с собой. В домах, что стояли по краям проспекта, светились окна, а по улице туда-сюда ездили автомобили, разбрызгивая мутную воду из луж на пешеходов. Здесь было гораздо больше жизни, чем в глубине района, и Михаил, выйдя к проспекту, слился с этой толпой - обыкновенный человек среди себе подобных.