Вячеслав Марков - Дикий маршрут

Серега криво усмехнулся, но в ответ ничего не сказал.

Зато снова ожила Ирина.

— Так ты его подозревал, выходит? — спросила она, глядя в упор на замершего неподвижно Серегу. Взгляд был требовательный, но и отчасти жалобный, словно она просила недавнего ухажера подтвердить эту версию, такую нелепую, но такую спасительную.

— Он всех подозревал. — Денис решил, что жалеть Серегу не надо, сам виноват, заигрался. — И Артема, и Вадима Сергеевича покойного, и вашего мужа. Один только Колян у нас вне подозрений, на правах родственника, не иначе.

Чистый от подозрений Колян хмыкнул и насупился еще больше.

— Меня?! — изумился очнувшийся Юрий. — А я-то за что удостоился? Чем, интересно, повод дал для таких домыслов?

— А вы в командировки часто ездите в наши края, — с готовностью пояснил обозленный до предела Денис. — И деньги у вас появились в последнее время. И весной как раз в Городе духов были, как оказалось. Вот и попали в подозреваемые. Есть что сказать в свое оправдание?

— У меня мать тут в райцентре живет, — растерянно пробормотал не ожидавший такого напора Юрий. — Я про нее раньше не знал, а потом оказалось, что я у родителей приемный. Там такая некрасивая история, судя по всему… В общем, что у меня мать жива, я узнал уже взрослым, разыскал ее три года назад. Она старая совсем, болеет. Жизнь не сложилась толком. Я к ней заезжаю, когда есть возможность. Специально крюк делаю, хоть на день стараюсь заскочить. А в командировки действительно часто езжу, у меня работа такая. И платят за нее хорошо. Неужели за это подозревать можно? За зарплату?

Всем вдруг стало неудобно и перед Юрием, вывернувшим душу, как карман, перед посторонними людьми, и друг перед другом, за то, что стали свидетелями этого душевного разоблачения. Переглядывались украдкой, моментально отводя глаза. Только Ирина, совершенно обескураженная, смотрела на мужа в упор, не скрываясь.

Мучительную для всех паузу прервал Денис.

— Ну а теперь ты рассказывай, — предложил он Артему, улыбаясь. — Облегчи душу. Чистосердечным, так сказать, признанием и полным раскаянием.

— О чем рассказывать-то?

— Да вот хоть о телефоне, который ты от всех утаил. Ведь если бы не повел ты себя как придурок, давно бы уже все дома были. И живые, все. Глушенковы бы не погибли, Колян по башке не получил бы, девчонку из озера не пришлось бы доставать. Да и сейчас неизвестно, где она и что с ней. Сидели бы все давно дома, в тепле и сухости, если бы ты жлобом не оказался и дал позвонить.

— Как все у тебя просто! — усмехнулся Артем. — Позвонил — и все довольны и счастливы.

— А что тут сложного? Все так и есть — просто. Надо было дать телефон, когда спрашивали, и не было бы ничего. Никаких проблем.

— Не скажи! Есть проблемы или нет — это все очень относительно. У тебя бы их не было, а у Сереги, к примеру, были бы. Как бы он за мной увязался, если бы всех быстро спасли, и не надо никому идти в горы? Это же пришлось бы ему голову свою ментовскую ломать, выдумывать причину. Да ему первому невыгодно было бы, если все вот так вот просто решилось. Все относительно в этом мире, командир. И не так просто, как кажется на первый взгляд.

— Так ты для Сереги старался, выходит? Чтобы ему сподручнее было за тобой следить? Это ты молодец! Гуманист. А как быть с Глушенковым? С женой его? Не жалко?

— Жалко. Всех жалко, командир. Вот только себя жальче всех, уж извини. А Глушенков твой сам себя в угол загнал. Он если не здесь со скалы, так в городе с моста бы сиганул рано или поздно. Или в петлю полез бы. Тут уж кому что на роду написано. Он уже свое пожил. Сам решил, что хватит. А мне не хватит. У меня еще планов полно. Так что телефон этот я тебе отдать не мог, я не самоубийца.

— А какая здесь связь-то? — прервал его Колян.

— Очень простая, — охотно пояснил Артем. — С телефона этого могу звонить только я, и только по одному единственному номеру. Любой другой звонок автоматически означает, что я проиграл. А проигрывать я не люблю. Не умею я этого. Нет во мне благородства, так что спасать вашего Глушенкова вместо себя я не был готов.

— Ну ты и тварь! — Колян разглядывал Артема с интересом пятилетнего ребенка, замершего в зоопарке возле вольера с бородавочником: вроде и противно, но интересно до сладкой дрожи. — Это ты поспорил с кем-то, что по телефону не позвонишь, а мы из-за этого через перевал шли в рваных тапочках?

— Не совсем так. Я поспорил, что через перевал этот пройду самостоятельно. На вашу теплую компанию я вовсе не рассчитывал. Когда вся эта бодяга с лодкой началась, думал, что мы вдвоем с инструктором пройдем перевал, так даже лучше. Кто же знал, что тетку эту там пришьют, вы все испугаетесь на берегу дожидаться и следом потащитесь? Пришлось импровизировать на ходу.