Павел Генералов - Юность олигархов

Но Гоша знал наверняка, что всякая задача имеет решение. И то, что сегодня представляется поражением, завтра может обернуться победой. Надо только придумать, как. Какое–то подобие плана уже стало рождаться в его голове, когда дрель взвыла особенно тревожно. И всё же, несмотря на шумовые помехи, он придумал первый шаг. Надо заставить Пекаря, чтобы завод оставался формально принадлежащим «Царю». Как это сделать? Козе понятно: что было сил уговаривать Пекаря переоформить заводик на себя. И вообще — при таком раскладе можно только блефовать. Что у нас там в прикупе? Пока ничего. Но кто об этом знает?

Он усмехнулся, вспомнив, как Лёвка приволок Кате на свадьбу козу. И как потом пьяные гости чуть не сделали из бедной животины шашлык. Б-рр! Не к стрелке будь помянута!

Чуть больше суток после своей «смерти» Пекарь провёл в добровольном затворничестве у Насти. И узнал за это время массу интересного.

Ну, во–первых, на этот раз убили всё–таки не его, а Колю — Сэндвича. Тот сдуру влез в околоспортивные разборки с беспошлинным табаком. Хотел подмять под себя бизнес, а пацаны оказались тяжеловесами. И в прямом и в переносном смысле. Этот кусман крепко держали ребята из бывшей союзной сборной по тяжёлой атлетике.

Во–вторых, выяснилось, что Настькина берлога и впрямь является хорошим убежищем. За прошедшие сутки его не вычислила ни одна сука. Хотя уж его–то пацаны, он был уверен, узнали, что убили не его, а Сэндвича, в худшем случае, уже ко вчерашнему полудню. Делов–то куча: брякнуть в ментовку и выяснить, кого там на самом деле пришили.

В-третьих, скрысятничал Котов. Не успело тело Пекаря, можно сказать, остыть, как котяра прибрал к рукам тульскую ликёрку. Об этом Пекарь узнал, прибыв нынче утром в свой подольский офис на улице Комсомольской. Притом Котов, этот сукин кот, загрёб жар чужими руками, через подставную фирму «Царь».

Про «Царя» и «царей» Пекарь всё выяснил через своих людей в налоговой. Обычные коммерсанты, не из крупных. Оптово–розничная торговля ширпотребом. Несколько печатных изданий. Игротеки в Лужниках. В общем, мелочь. Но встретиться и в глаза посмотреть со значением не помешает. Пусть преподнесут ему купленный заводик как подарок на второе рождение.

И заверните, пожалуйста, — ухмыльнулся Пекарь.

— Ты что–то сказал? — спросила Настя, которая по–хозяйски устроилась в глубоком кожаном кресле и меланхолично красила ногти. И, не слушая ответа, капризно спросила: — А когда мы обедать едем? Между прочим, я кушать хочу.

— Потерпи, — осадил Пекарь подругу. — Сначала дело надо сделать.

С «царями» он забил стрелку на четыре. На берегу пруда возле Новодевичьего.

Он давно хотел повести Настю в грузинский ресторан на Пироговке, а это было совсем рядом. Так всё и срослось.

— Будешь моим телохранителем, — объяснил он глядевшей на него широко открытыми глазами Насте. Та послушно закивала, будто приняла его шутку за чистую монету.

Лёвку с собой не взяли. Он остался грызть ногти в офисе.

Котов держался всё время на полшага позади Гоши и Нура. Он трусил настолько явно, что Гоша даже развеселился:

— Ты что, специально в белую рубашку вырядился? Чтоб не промахнулись? — обернулся он к Стасу.

— Отстань! — пробурчал тот. Но шагу не прибавил.

— Это он? — спросил Нур, не оборачиваясь. В дальнем конце аллеи показалась приземистая фигура в тёмном костюме.

— Он, — пересохшими губами прошелестел Стас.

— Он что, без охраны? — удивился Гоша.

— Джип за кустами стоит, — Нур цепким взглядом оценил обстановку. — А вон и наши подкатили.

— Тогда я спокоен. Абсолютно спокоен.

Гоша не лукавил. Вряд ли Пекарь мог их воспринимать всерьёз и рассматривать эту деловую встречу как настоящую бандитскую стрелку. Не теми они были фигурами, чтобы ради них кто–то затеял стрельбу в четыре часа дня практически в центре Москвы. Просто на понт берёт дядя Пекарь. В это очень хотелось верить.

Когда они сошлись ровно у пятой скамейки от начала аллеи, как и было оговорено, Пекарь остановился и, сложив руки на груди, хмуро улыбнулся:

— Ну, цари, поцарствовали своё?

— Николай Петрович, я ж не знал! Я хотел… — прорезался неожиданно тонкий голос Котова. Он, боясь поднять глаза на Пекаря, посмотрел на его ноги и вздрогнул. На Пекаре были ботинки из крокодиловой кожи — точно такие, как на обгорелом трупе, который и сбил его с панталыку.

— А ты, гнида, вообще молчи, когда здесь люди разговаривают, — отрезал Пекарь. Он внимательно, исподлобья, разглядывал Гошу, сразу угадав в нём главного. А ничего парень, нормально держится. Или просто не понимает, куда влип?