Павел Генералов - Война олигархов

— А машина его в переулочке есть! — Лёвка, обворожительно, как акула, улыбнулся и попытался сдвинуть Анну Николаевну с места. Но это была не женщина — глыба. Или вот — фурия. Казалось, ещё секунда и ярко–красный лак на её аккуратных ногтях начнёт трескаться от перегрева.

— Личная машина, — уточнил Гоша. Он с интересом наблюдал, как Лёвка сражается с монументальной дамой.

— К Станиславу Евгеньевичу нельзя! — верная боевая подруга изменила первоначальную версию.

Она готовилась защищать дверь в кабинет Котова, как баррикады, до последней капли чернил. Лёвка предпочёл бы для борьбы секретаршу помоложе и поногастее. Не драться же с женщиной пенсионного возраста, в самом деле? Подержаться–то, конечно, есть за что, но как–то это всё… Неаппетитно, что ли…

Зазвонил телефон на столе секретарши. Причём тот аппарат, номер которого знали не все, а лишь особо приближенные. Анна Николаевна встрепенулась. Жуткая альтернатива разрывала её секретарское естество, тренированное десятилетиями социализма и отлакированное несколькими годами первобытного капитализма. Пропустить нужный звонок — что может быть страшнее? Разве что поцарапать чужой «мерседес». Она дёрнулась к телефону, на мгновение ослабив линию обороны.

Лёвка, воспользовавшись заминкой, смог открыть дверь в логово Котова. И они с Гошей возникли на пороге кабинета Стаса неумолимо, как вестники дефолта. Гоша нажал на кнопку мобильника и телефон на столе секретарши тут же заткнулся.

— О! Какие люди! — «искренне» обрадовался друзьям Стас. — Что ж вы, Анна Николаевна, своих не пропускаете?

Всклокоченная и раскрасневшаяся секретарша из–за спины Гоши показывала знаками: мол, я боролась! Круглолицый Стас улыбнулся ей крайне ласково, что означало: премии в этом месяце, любезная Анна Николаевна, не дождётесь!

— Чай, кофе? — спросил Стас друзей, радушно указывая на мягкие кресла.

Гоша отрицательно помотал головой, а Лёвка лишь хмыкнул, усаживаясь на стул, как на коня. Повисла пауза.

Уже несколько дней Гоша пытался встретиться со Стасом, но тот занял глухую оборону. Даже личный телефон переключил на секретаршу. Понимал, понимал Котов, зачем он нужен команде. Но денег он им давать в долг, даже под хорошие проценты, не собирался. На рынке недвижимости сейчас можно было пастись с такой выгодой, что все дружеские и прочие обязательства Котов с лёгким сердцем послал куда подальше. О том, что Гоше он обязан если не жизнью, то как минимум ушами, Котов постарался забыть. Зачем о грустном–то?

Гоша прекрасно понимал, что Котов денег не даст, но упёрся Лёвка.

— Хочу ему в глаза посмотреть! — настаивал Кобрин. — Есть ведь у гада деньги!

У «гада» деньги были. Но это были его деньги. Частная собственность.

— Как поживаете? — светски осведомился Стас.

— Давай сразу о деле, — поморщился Гоша. — Нам нужен кредит. Процент — на твоих условиях.

Котов задумался. Он так долго вздыхал, поглаживал начинающую лысеть голову и морщил нос, что Лёвка не выдержал:

— На твоих условиях, — повторил он, форсируя слово «твоих».

— Понимаете, ребята, — начал Стас, потягивая гласные, отчего голос его казался скрипучим, — я сейчас вложился и прогорел. Так что… Вот если бы полгода назад…

— Полгода назад мы бы тебе и сами кредит дали, — вновь не выдержал Лёвка, но Гоша жестом остановил его:

— Подожди, Лёва. Кажется, старый наш друг забыл, что всего полтора месяца назад мог запросто лишиться своих замечательных ушей. Если б не мы…

— Всё, ребята. Не напоминайте. Это был страшный сон. Но ведь… компру–то на Пекаря я надыбал. Или забыли? Да и вообще, кто старое помянет… Нет больше дяди Пекаря, нету. И заметьте, я ведь своей доли от ликёрки не требую. Хотя и мог бы. Ладно–ладно, шучу! — замахал он руками, увидев, что Лёвкина физиономия принимает уже совершенно зверское выражение.

— Так да или нет? — Гоша жёстко посмотрел в круглое лицо Котова, отметив недобритый клочок возле уха. Одного из тех двух, ради спасения которых они и влезли в разборки с Пекарем.

— Нет, — тихо ответил Котов и отвёл глаза.

— Что и требовалось доказать, — констатировал Лёвка, когда они вышли из душного офиса уже бывшего друга.

— У меня есть план, — таинственно сообщил Гоша, поддав ногой смятую банку из–под пива в Лёвкину сторону.

— В смысле? — удивился Лёвка и даже остановился. В чём–чем, а в пристрастии к травке Гоша прежде замечен не был.

— В смысле — что делать, а не то, что ты подумал! — засмеялся Гоша. — Пасуй, ну, Анакондов!