Павел Генералов - Война олигархов

— Да–да, знаю, — ответил он Алёне. — Из фонда защиты диких насекомых, — довольный своей шуткой, Петухов расплылся в улыбке и посмотрел на часы Киевского вокзала. На них было ровно двенадцать.

Про себя он отметил, что для женщины подобная пунктуальность — верх деловитости. Могла бы и опоздать минуть на пять, он бы её простил. Непременно простил бы, — подумал он, невольно поднимаясь из кресла навстречу гостье.

Ослепительная брюнетка с роскошной гривой волос и белоснежной улыбкой явилась в его кабинет, похоже, прямо с конкурса красоты. Голливуд отдыхает! Красный деловой костюм с мини–юбкой открывал идеальные ноги. Не такие длинные и тощие как у Алёны и всех этих юных девиц–моделей, а настоящие классические ноги в телесного цвета капроне. Умереть на месте от умиления и восторга. Красное и телесное — губительнее сочетания для мужчин не существует.

У Петухова перехватило дыхание. Он поцеловал гостье руку и почтительно усадил в кресло. Лучше бы, конечно, сразу в постель… Эх, такую бы украсть и с песнями к цыганам!

— Добрый день, — мелодично произнесла гостья.

— День добрый, — сдавленно отозвался Петухов и прокашлялся. — Чем могу служить? — он с неудовольствием отметил в своём голосе какие–то незнакомые просительные интонации, хотя просительницей сегодня была, скорее всего, именно она, прекрасная и восхитительная (красное с телесным) Екатерина Германовна.

— Вам, Константин Сергеевич, перезвонили из Администрации Президента? — серо–голубые глаза гостьи смотрели оценивающе.

— Да–да, Екатерина Германовна. И представили вас самым лучшим образом, хотя вы, на мой взгляд, в особых представлениях и не нуждаетесь, — Петухов под столом шаркнул ножкой и улыбнулся мужской улыбкой.

— Спасибо. Возможно, я и не нуждаюсь, зато наш Фонд защиты животных нуждается не только в представлении, но и в реальной помощи, — Екатерина Германовна деловито перекинула ногу на ногу.

Петухов в ответ лишь понимающе кивнул — от вида скрещённых ног у него ненадолго, на пару минут, пропал дар речи.

— Позвольте я познакомлю вас с сутью дела.

Дама достала из тонкого кожаного портфельчика пачку бумаг.

— Вот учредительные документы нашего Фонда. А вот последняя статья о нашей работе. Взгляните.

Екатерина Германовна положила перед Петуховым газету, заранее развёрнутую на нужной странице. Статья называлась «Есть ли будущее у российских животных?». Однако иллюстрировало статью вовсе не изображение братьев наших меньших, а большой снимок, на котором была изображена занятная троица. Все трое ослепительно улыбались. Хоть святых вон выноси. В центре — блистательная, несмотря на возраст Бриджит Бордо. Слева от ББ — хм, кто бы мог подумать? — сегодняшняя гостья Екатерина Германовна (в узких брючках и обтягивающей кофте с глухим воротом и длинными рукавами). А справа — сам Борис Абрамович. Он улыбался ослепительнее всех. Похоже, он–то и был главным защитником животных.

— Что ж, впечатляет, — согласился Петухов, стараясь глядеть в лицо Екатерины Германовны. — Можно, я сейчас читать не буду? — вкрадчиво попросил он. — Вы мне лучше всё сами расскажите.

— Охотно, — легко согласилась Екатерина Германовна и снова переложила ноги.

Издевается она, что ли?

Она, как ни в чём ни бывало, продолжала:

— Как вы можете заметить, наш Фонд поддерживают очень влиятельные люди. И мы ведь с вами понимаем, что все слова о том, что рано помогать животным, когда люди так плохо живут, являются жуткой благоглупостью, — она понемногу распалялась, отчего делалась ещё красивее. — Отношение к животным — это мерило цивилизованности общества. Ну да я не буду здесь заниматься пропагандой, а перейду к конкретике. Суть разработанной нами концепции в том, чтобы поставить дело защиты животных на коммерческую основу. Хотя бы частично.

— Мыло что ли из них делать? — не удержался Петухов.

— Вы же понимаете, что сказали глупость? — нахмурилась Екатерина Германовна.

Петухов покорно кивнул.

— Тогда я продолжаю. Вы, может быть, в курсе, что производство кормов для домашних животных является в развитых странах весьма выгодным бизнесом?

Петухов закивал активнее, пытаясь загладить сочувствием к бедным вонючим крошкам допущенную бестактность.

— Так вот, — воодушевлённая Екатерина Германовна вскочила с кресла и заходила по кабинету.

От красного и телесного уже болели глаза. А она всё говорила, прямо–таки пела:

— Мы хотим совместить благотворительность и коммерцию в одном, как это теперь принято говорить, флаконе. Прибыль от производства кормов и аксессуаров пойдёт на организацию приютов для бездомных животных, на их стерилизацию, на помощь нашей ветеринарной системе и прочее, прочее, прочее. Мы, Фонд, со своей стороны сделаем весь процесс максимально прозрачным и открытым. Уважаемая госпожа Бриджит Бордо, — Екатерина Германовна уважительно понизила голос, — с которой только в этот году я встречалась пять, нет, шесть раз, согласилась быть почётным сопредседателем нашего Фонда. А вы сами понимаете, что значит её имя.