Павел Генералов - Война олигархов

Бисмарк, казалось, спал как убитый. Сегодня он совсем не был готов давать советы большому брату. Оно и понятно — после семичасового–то перелёта!

— Константин Сергеевич! — заглянула в кабинет начальника длинноногая блондинка–референт Алёна. — Вам чай или кофе?

— Коньячку, — вздохнул Константин Сергеевич. Конечно, пить было ещё несколько рановато, но последний клиент порядком вымотал его. Никаких нервов не хватит.

Банкир Константин Сергеевич, он же Костя Петухов был человеком большим, вальяжным и в душе добрым. Насколько это, конечно, позволительно банкиру. А это непозволительно вовсе. Так что Костина доброта распространялась на что угодно, но только не на банковские дела, особенно когда дело касалось возврата кредитов.

— Все добрые уже разорились, — любил повторять Костя в приватных беседах.

Впрочем, доброе лицо ему удавалось сохранить даже в самых сложных ситуациях, когда должники напрочь отказывались платить вовремя. В конце концов для выбивания долгов существовала другая служба — специально обученных людей.

Сегодня с утра Костя успел принять уже троих посетителей, пришедших с единственной целью — уговорить его, Костю, пролонгировать возвращение кредита. Всем троим Костя отказал с разной степенью жестокости. Одного даже пришлось поставить на счётчик, так как срок возвращения денег наступал именно сегодня. А тот, что называется, ни ухом ни рылом. Ничего, теперь зачешется.

Хотя, как это ни удивительно, именно сейчас Костя и мог бы себе позволить быть добрым по отношению к незадачливым должникам. Потому как возглавляемый им банк «Ва–банкъ» был одним из немногих не просто переживших дефолт, но и значительно укрепившим свои позиции в ситуации финансовой паники. И за это чудо Костя должен был благодарить самого себя, собственное чутьё, ну и… кое–каких хороших людей из Центробанка.

Старые Костины коллеги по Краснопресненскому райкому комсомола, занимавшие теперь важные кресла в государственных структурах, вовремя намекнули на то, что пора избавляться от ГКО. Костя и сам понимал: вечно эта халява продолжаться не может. Но люди обычно с маниакальным упорством предпочитают учиться на собственных, а не на чужих ошибках. А ведь пирамида ГКО была создана точь в точь на манер мавродиевской МММ, разве что винтиками в этом механизме выступали не частные лица, а разного рода банковско–финансовые структуры. Идиоты!

Костя скинул ГКО ровно за две недели до дефолта. А деньги, вырученные за них, быстренько, пусть и с небольшими потерями, конвертнул в доллары и перевел их в надёжные банки в Швейцарии и в дочерние компании на Мальте и Гибралтаре.

Но, несмотря на столь благостный для «Ва–банка» расклад, добрым Костя всё равно быть не мог. Товарищи не поймут. В том числе — старшие товарищи.

— Константин Сергеевич! К вам Георгий Валентинович Сидоров из компании «Царь». Он был записан на приём, — проворковал голос секретарши из динамика переговорного устройства.

— Хорошо. Подержите его в приёмной пять… нет, семь минут, потом — запускайте, — Константин Сергеевич вздохнул: «Опять двадцать пять. Что они сегодня, сговорились что ли?»

На изучение кредитной карты компании «Царь» у Петухова ушло ровно полторы минуты. Возврат последней и самой значительной части кредита предполагался через неделю. Вывод напрашивался один: и этот будет просить о пролонгации. Иначе зачем он сюда припёрся, Сидоров Георгий свет Валентинович?

Остальные пять с половиной минут Константин Сергеевич смотрел в окно, откуда открывался замечательный вид на Москву–реку и Киевский вокзал на той стороне: по вокзальным часам Константин Сергеевич любил сверять время.

Клиент был впущен в кабинет секунда в секунду. Молодец Алёна! Прямо–таки наркомовская выучка. Что значит — хорошая зарплата!

Константин Сергеевич поприветствовал вошедшего, чуть приподнявшись в кресле и указав на кресло:

— Чем могу служить? Кажется, срок истечения вашего кредита наступает лишь через неделю?

— Я думаю, вы, Константин Сергеевич, прекрасно понимаете, почему я поспешил посетить вас раньше означенного в нашем договоре срока? — посетитель сел, положив перед собой на стол папочку с серебристой застёжкой.

Сидоров был в безукоризненной серой тройке и синем галстуке минимум за сто баксов. Такой лоск Петухов, и сам порядочный денди, не мог не одобрить. Петухов ещё раз оценил точность Алёны — такого красавца–брюнета, прямо киногероя, редкая секретарь не преминула бы помурыжить в приёмной лишних пять–десять минут. Исключительно из эстетических соображений.