Андрей Воробьев - Дело рыжего киллера

— Никого и ничего не видела, ничего не помню, — затараторила бабулька, любопытное лицо которой Алексей приметил в одном из окон, еще сидя в машине. Именно она открыла дверь, когда он, представившись местным опером, позвонил в первую квартиру на лестнице. Уверения были слишком горячими, а потому насторожили Алексея. Не боится ли чего старуха? Уж не припугнули ли ее в тот роковой вечер?

Нертов подступился к бабульке издалека:

— Вы знаете, подходил я к дому, вас увидел и свою бабушку вспомнил. Она у меня тоже все время у окошка сидит. Когда к ней не приеду — знаю, что издалека увижу. Так приятно, что тебя ждут и встречают…

— А что ж нам, старухам, остается делать? Ноги болят — вот и сидим, на улицу глазеем. Одно развлечение осталось.

— Что же, и телевизор не смотрите?

— Какой там телевизор! Уже давным-давно сломался, а на новый денег теперь нет. Ты-то, я вижу, внук хороший, свою бабку навещаешь, а мои чтобы приехали — разве что на похороны дождусь. Твоя бабушка какого года рождения?

— Семнадцатого, — ляпнул Алексей наугад.

— Совсем молодая, ей еще бегать и бегать. А я с девятьсот десятого, — с почтением к своим годам произнесла старушка.

— Никогда бы не подумал!

Галантность Алексея растопила сердце старушки бабульки и она впустила-таки его в квартиру. Старушка была явно из тех, что сохраняют ясность и остроту ума даже и к девяноста годам. Прикинув, что у нее должна быть неплохая память о былых временах, Алексей решил поднажать на сознательность.

— Опытные следователи говорят мне, что тяжело теперь стало работать. Прежде люди перед милицией не ловчили, власть уважали, порядок был. Долг свой люди знали.

Старуха вопросительно посмотрела на Алексея, пожала плечами.

— Кто ж от долга-то отказывается?

— Помогать надо, бабушка, тем, кто вас охраняет и защищает. Не подскажете вы — помогут другие соседи, которые видели. А прознает про то мой начальник, а он у нас человек старой закалки, так заставит меня потом вас привлекать. Отчего это, мол, гражданка такая-то отказалась от сотрудничества со следствием, покрыла чужие темные делишки? Так ведь получается?

— А чего это ты меня пугаешь?

— Не виноват — служба у меня такая, — как можно располагающе улыбнулся Нертов.

— Темень уже на улице-то была, — старуха поджала губы, — но видела я кое-что в тот вечер. Входила сюда одна парочка под ручку. Парень так еще нехорошо на меня зыркнул и как бы за девку задвинулся.

— Погодите, бабушка, их двое было? Точно?

— Ну, говорю тебе: двое, незнакомые, объявились сразу же, как Пашка с этой своей рыжей на машине уехал. Потом Паша опять вернулся, но один.

— А эти?

— Не знаю.

— Ну, бабушка…

— Я тебе говорю: не знаю. При мне из дома он точно не выходил, за это я тебе ручаюсь. Потом-то я спать пошла, что было ночью — не знаю. Но сплю я, кстати, чутко, все шаги на лестнице слышу, потому что у меня кровать стоит прямо у той стены, что выходит на лестницу. Так я на каждый шорох просыпаюсь.

Алексей отметил добровольное мученичество любопытной старушки…

— И что же, уверены в том, что в эту ночь вниз никто не спускался?

— Считай, что уверена, — довольная своей наблюдательностью, ответила старуха.

— А почему вы не захотели говорить мне об этом сразу? Они вам грозили?

— Да нет, я с ними вовсе не разговаривала.

— Так в чем же дело?

— В том, как этот на меня посмотрел. Ты вот не можешь понять, что значит быть такой одинокой старухой как я. То и дело кто-нибудь наведывается.

— В смысле?

— Жилье мое всех интересует. То в почтовый ящик какую-нибудь гадкую рекламу сунут: мол, завещайте нам вашу жилплощадь, а мы устроим вам пышные похороны. Нашли дуру! То, значит, один тут молодой человек все ходил: обещал уход и деньги, если я его пропишу. Боюсь я теперь всех этих незнакомцев. Ты-то что на это скажешь? Что ты там говорил насчет того, что вы нас охраняете и защищаете?

— Я одно могу сказать: гоните всех их в шею, рекламу выбрасывайте и ни под чем не подписывайтесь. Лучшего не придумать.

— Ну-ну, — кивнула бабуля. — Сейчас, может, тоже обойдемся без протокола?

— Само собой. Только если вы, бабушка, такой наблюдательный человек, объясните мне, почему вы не услышали шагов на лестнице?

— Очень просто. Ты выйди во двор-то. Туда тоже Пашкины окна выходят. Да посмотри — сам все поймешь.

На прощание Алексей развернул перед старухой листок с портретом, сделанным Ильей.

— Этот человек?

— Что ж, похож. Но точно не скажу. Кепка вроде такого фасона. В усах он был — как этот твой.