Андрей Воробьев - Дело рыжего киллера

— Я искал тебя. — Прошептал он, почему-то едва не задыхаясь в этом свежем весеннем воздухе, врывавшемся с раскрытое окно.

Марина зябко поежилась и потянулась к лежащему на подоконнике рюкзачку. Расстегнув его, вынула пистолет и, слегка подбросив оружие на ладони, поднесла Алексею, улыбнувшись одними губами — сухо и жестко.

— Инцидент исчерпан? — Она, заранее изобразила полное равнодушие к любому из возможных ответов.

Нертов машинально засунул пистолет за пояс брюк. Она пристально проследовала взглядом за этим его привычным движением и усмехнулась. У Алексея заходили жевлаки на скулах.

— Какая же ты все-таки… — С расстановкой начал он, но не закончил фразу, лишь молча и презрительно посмотрел в глаза девушки.

Марина отпрянула, будто от пощечины, но, справившись с собой, пожала плечами и отвернулась к окну, вцепившись побелевшими пальцами в холодный черный мрамор подоконника.

Сидевшие за столом в гостиной Николай и Наталья Сергеевна лишь переглянулись в полном молчании, услышав, как с силой захлопнулась входная дверь, а из кухни послышались безнадежные рыдания…

…Мелкие бисеринки пота поблескивали на лице. Было душно и муторно. То ли от сигаретного дыма, который плавал по всей комнате, то ли оттого, что в открытую форточку врывался не свежий ветерок, а полуденный жар раскаленного асфальта. А может, во всем был виноват вчерашний теплый джин, которым хозяин квартиры на досуге неосмотрительно попытался разогнать мрачные мысли?..

Уже» который день Алексей Нертов пытался точно восстановить события прошедших дней и найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы ответить на вопрос: кто же все-таки убил его бывшего хозяина? Кому удалось организовать взрыв в парадной, на клочки разнесший преуспевающего банкира Андрея Артуровича Чеглокова?

Казалось, что все точки были расставлены: удалось вычислить и исполнителя, и заказчика покушений на компаньонов Чеглокова, в том числе — и на отца Алексея. Заказчик — Сергуня Царев прочно обосновался в «Крестах», а исполнитель — Шварц, с руками которого Сергуня он собирался расправиться с компаньонами, — на кладбище, причем, с легкой руки своего бывшего куратора.

Но Алексею казалось, что он встречался лишь с игрушками-марионетками, а не с организаторами преступлений. Он не мог понять, почему Царев, «расколовшийся» еще на первом допросе, как говорится, «по самые уши», упорно отрицал причастность к убийству Чеглокова? — Боялся, что светит «вышка»? — Вряд ли. Тогда бы Царев не признал и покушение на убийство отца Алексея — Юрия Алексеевича. А может, Сергуня кого-то прикрывал за обещание вытянуть из «Крестов»? — Это, конечно, было не исключено, но тоже маловероятно. Дело о покушении на Нертова и так шито белыми нитками, доказательств практически нет, свидетелей кроме несостоявшейся киллерши Марины, тоже. Да и не могли Шварц с Царевым взорвать банкира, хотя бы потому, что в это время оба находились совсем в других местах.

В общем, как ни крути, а выходило, что или истинный заказчик убийств до сих пор спокойно гуляет, или еще некто третий, неизвестный, ведет самостоятельную игру. А это значит, что угроза, нависшая над отцом Нертова, до сих пор может существовать.

Алексей наугад вытащил один из груды валявшихся на столе компакт-дисков, сунул его в «комбайн» и попытался снять гнетущее напряжение какой-нибудь музыкой. Но как назло, нарвался на грустные песни «Эрмитажа», абсолютно не способствовавшие улучшению настроения:

Алексей вздохнул и скинул влажную футболку. Вроде полегчало. Какой-то заблудившийся сквознячок ласково пощекотал спину, но затем вновь навалилась духота и Нертов, проклиная жару, нехотя поплелся в ванну.

— Вот именно, — думал он, — земля — шарик. Только кто знает, когда и кого на ней встретишь. И обрадуешься ли при этом — тоже вопрос. Где же он ползает, этот «кукловод» — заказчик? А может, я просто себя накручиваю и начинается профессиональная шиза?..

Бывшую жену Нертова — Светлану не слишком тяготили воспоминания об ее безвременно ушедшем втором супруге. Как юрист, немало покрутившийся во властных структурах и среди бизнесменов различных рангов, она прекрасно понимала опасность, которой подвергла себя, сгоряча утащив мужнины бумаги — компромат не только на него, но и на других, спокойно здравствующих ныне особ. Она не знала всех правил, да и самих игр, в которых поднаторел Лишков, но, утащив документы, сделала ход, что было смертельно опасно. Хорошо, что Алексей заставил-таки ее после всех перипетий с милицией разобрать эти документы, а собственно компромат — засунуть в отдельный конверт, который лично запечатал.