Андрей Воробьев - Дело рыжего киллера

Алексей перевел заболевшие от света глаза на вход. Здесь, среди голов вдруг показались залысины Николая Иванова. Нертов чертыхнулся, поймав себя на мысли, что за событиями последних дней совершенно упустил из виду необъяснимое молчание товарища. Это было непростительной ошибкой, так как сыщики из агентства Арчи должны были заниматься поисками исчезнувшей Марины и организатора убийств.

«Надо будет сразу же переговорить с Колей», — успел подумать Нертов прежде, чем заметил рядом еще одну фигуру — директора страховой компании Сергея Борисовича Царева, держащего наперевес букет-охапку темных роз, чуть ли не полностью заслонявший упитанную фигуру бизнесмена.

Именно Цареву предстояло попасть в сети разработанной и продуманной до мелочей операции. Именно этому лоснящемуся хрюше принадлежали инициалы «С.Б.Ц.», а кроме инициалов — фирма «Царская корона», старый дом с участком в Озерках, еще кое-какая недвижимость в окрестностях Питера. Именно Царев был куратором и убийцей милиционера, заказчиком убийства отца Алексея, а также, что вполне допускали теперь Расков с Нертовым, и заказчиком ликвидации Чеглокова. В общем, то, что он появился сейчас, причем под надзором частного сыщика, никак не входило в планы организаторов задержания.

Из-за розеток величиной с блюдце блеснула оправа, прибавив золота в пышный интерьер церкви. Нертов повернул голову и встретился с вопросительным взглядом стоявшего поодаль высокого смуглого парня в неприметной серой куртке.

Дело шло к развязке, вот-вот должен был подъехать с постановлением о задержании Расков. Леонид Павлович еще с утра отправился в прокуратуру, имея на руках веские доказательства в виде совпадения признаков отпечатков пальчиков и ладоней на рукоятке ножа с отпечатками, заведомо принадлежавшими Цареву.

Финал должен был занять считанные минуты: от того момента, когда оперативник в серой куртке, представившись родственником Чеглокова, подойдет к Цареву с желанием поделиться некоей информацией о наследниках банкира, дабы попросить совета, а затем выведет его на улицу, а для полной конфиденциальности разговора позовет в свои непрезентабельные «жигули», должны были пройти именно минуты, не больше. Потом у Царева наверняка зазвонит в кармане радиотелефон — Нертов с Расковым, почти на сто процентов были уверены, что один из прокурорских работников был «прикормлен» Сергеем Борисовичем. Но по расчету звонок мог раздаться не раньше, чем через полчаса после того, как подполковник выйдет из кабинета прокурора, санкционировавшего постановление. А потому действовать надо было именно в рамках этого получаса. Проблема заключалась в том, что только на путь от здания прокуратуры до церкви надо было затратить не менее двадцати минут. Они вчера проверяли — и по забитой дневной дороге, и по свободной вечерней, все равно выходила досадная треть часа. Вот и оставалось считать, сколько времени было у них на проведение операции, каждая минута которой была рассчитана и расписана. У Царева не должно было быть никаких возможностей для отступления, а главное, для неожиданного нападения, на которое может решиться любой загнанный в угол зверь.

Алексею показалось, что маячащий рядом с Царевым сыщик исподволь рассматривает лица находившихся в церкви. «Тоже мне, телохранитель выискался»! — мельком подумал Алексей и вдруг у него внутри все похолодело от страшной и, казалось бы, сумасшедшей догадки: а что, если Арчи — такой же оборотень, как Тишко-Шварц и действует заодно с Царевым?!

«Нет, этого не может быть, потому, что не может быть никогда! — Вдруг вспомнился девиз женской логики. — Но ведь именно контора частного сыщика знала о всех тонкостях дела и могла организовать убийство Шварца, чтобы отвести подозрения от настоящего киллера. А имя «Коля», о котором говорила Марина? — Почему я, дурак, решил, что это — именно Шварц?1 Ну, хорошо, пусть Тишко и был причастен к этим делам. Но ведь Иванова тоже зовут Николай. И он тоже мент, хотя и бывший! О ком же говорила тогда девушка?! А непонятное исчезновение сыщика, не могло ли оно быть связано с убийством Шварца и покушением на Чеглокова?..»

Алексею показалось, что Арчи выдал себя довольным лицом, столь неуместным сейчас, на этой панихиде. Не сумел, значит, удержаться, бесценный ментовский кадр! Нертов остолбенел от своего открытия: конечно, все это время Арчи работал на Царева — морочил голову своим якобы деятельным участием в поисках, на которые сам, кстати, и навязался!