Андрей Воробьев: Дело рыжего киллера

А он-то, полный идиот, поверил бывшему оперативнику — разве можно было подумать, что отставной опер, отдавший пятнадцать лет службе, способен работать на убийцу. Конечно, для того и приставил Арчи к нему Царев — чтобы дезориентировал сыщик доверчивого начальника службы безопасности, сбивал со следа, словно маленький собачонок, вертящийся под ногами. Он едва не застонал, с ненавистью взглянув на Николая, теперь уже явно улыбавшегося рядом с упитанной физиономией Царева…

Столпотворения в дверях церкви уже не было — начиналась прощальная служба, и публика подтянулась к гробу. Алексей, у которого в висках стучало от ярости на обведшего его вокруг пальца Арчи, увидел, наконец, появившуюся в проеме распахнутых дверей седую голову Раскова. Тот, быстро перекрестившись, шмыгнул в толпу и встал почти что за спину Царева. Таким был их расчет — подполковник должен был вести подозреваемого вплотную, на том расстоянии, которое делало возможным прямой захват в случае нескольких неожиданностей. Несмотря на свои годы, Расков был в хорошей физической форме и захват не представлял для него особой сложности. Только Леонид Павлович не знал, что Царев не один и что его охраняет не менее слабый сыщик.

Операция затягивалась — Алексей еще не дал команды на приближение стоявшему рядом «племяннику», как окрестили они оперативника, призванного сыграть роль юного растерянного родственника Чеглокова. Арчи был не дурак, чтобы не просечь надуманность этой ситуации, к тому же бывший оперативник уже давно и наверняка изучил всю родню банкира. Нертов сжал в кармане носовой платок, который был должен поднести к вспотевшему лбу. Он решился: оставалось только вывести из игры перекрасившегося опера, притворяться, что ничего не подозреваешь и уводить его в сторону разве что не силой, а если понадобится — и вырубить. Главное, чтобы убрать подальше от Царева.

Сыщик же не проявлял никаких признаков знакомства с Сергеем Борисовичем. Более того, он лишь постоянно находился за спиной убийцы, старательно отводил в сторону глаза, едва упитанный Царев оборачивался, дабы кивнуть очередному знакомому. Эта сладкая парочка печально подплыла к родственникам, чтобы одарить тех сочувствующим рукопожатием. Царев, а следом за ним и Арчи, по очереди пожимали руки мужчинам, их женам, дошли до тетушки, а дальше произошло нечто, внесшее минутное смятение в скорбную процедуру.

Молодая женщина, поддерживающая тетушку Чеглокова когда к ним подошел Царев, вдруг судорожно всхлипнула и начала медленно оседать на руки растерявшегося убийцы, потеряв сознание то ли от духоты церкви, от расплавленных в воздухе запахов ладана, воска и цветов, то ли от действительно расстроенных чувств. Царев, обхватив женщину и растерянно озираясь, попытался ее поднять. Куст роз был откинут на колени родне. Но тут ему на помощь пришел сыщик: «Да не стойте же, как истукан, ее нужно вывести на свежий воздух»!

— Да-да, скорее, на воздух ее! — Вдруг сообразила Наталья Сергеевна, — Сергей Борисович, пожалуйста, очень прошу вас… — И, остановив жестом охранника, поспешившего было на помощь, закончила: «Пожалуйста, помогите девочке»… Вконец растерявшийся Царев, был вынужден принять непосредственное участие в эвакуации.

Нертов и оперативники Раскова несколько опешили от этого неожиданного происшествия. Однако замешательство продолжалось лишь какие-то доли секунды. Безо всякой команды они ринулись к выходам из церкви, но уже через сомкнувшуюся толпу, продираясь между хрустевшими целлофаном букетами, наступая на ноги и сбивая дамские шляпки своими целеустремленными подбородками. Только, когда они выбежали наружу, там уже никого не было. Никого, кроме пыльных нищенок, собиравших сегодня богатый урожай. Ни убийцы, ни Арчи, ни бездыханной родственницы.

«БМВ» Царева, как ему и было положено, лежал брюхом на асфальте, подвернув под себя проколотые шины. Нертов и Расков дико переглянулись, но не успели и промолвить слова, как звенящую весеннюю тишину нарушил скрежет тормозов — по ведущей от собора дороге рванула черная «Волга», на заднем сиденье которой они, к своему окончательному изумлению, увидели размахивающего руками Царева, зажатого между мужиками в сером. Рядом с шофером вроде бы был Арчи. Бездыханная родственница Чеглокова в траурной одежде испарилась.

— В машину! — скомандовал Расков, хотя они уже и так открывали двери своих «Жигулей», заведенных водителем, едва троица преследователи показались у дверей храма.