Андрей Воробьев - Дело диких апостолов

Лена почти демонстративно повернулась к кофеварке, созерцая черную струю, стекающую в колбу. Сколько бы она не восхищалась сообразительностью и практичностью Кристины, вульгарности ей простить не могла. Ну не посетила ванную, зачем же об этом говорить? Она ведь не свинарка, после тяжелой рабочей смены!

— Я не знаю, поверишь ты, или нет. Когда он вошел, солнышко светило, когда же он позволил мне чуть-чуть передохнуть, смотрю, уже стемнело. Потом пыталась подсчитать — вышло, что никак не меньше двух часов. Гриль у меня дурной, если время не задать, будет шпарить без остановки, так что бедная курочка к этому времени сгорела, как Савонарола. Я стала соображать, чего бы еще предложить Стасику, а тут он ползет на кухню, как шахтер из забоя, но в глазах светится неугасимый пыл. «Перерыв на пятнадцать минут, — говорит, — а потом второй тайм». Кстати, у тебя ничего не будет пожрать, к кофе? Мы ведь так вчера толком и не перекусили. Я больше ему подкладывала, как честному труженику. Чтобы всегда был таким боевым. Я сама голодной осталась. С утра ничего не чувствовала, а потом такой жор напал… Еще немного, начала бы хрустеть китикэтом, как чипсами.

— Сыр есть, крабовые палочки, — начала перечислять Лена. И тут ее взгляд упал на буфет. Китикэт готова есть, подружка? Значит и тортик с ковра тебя не обидит. — А еще есть торт. Не «Метрополь», правда, но хорошо промоченный.

— Отлично, — воскликнула Кристина. — То, что надо. Думаешь, не умну весь торт с крабовыми палочками?

— Только, у него не самый лучший товарный вид, — осторожно заметила Лена, открывая коробку.

— Да ладно, не на выставку же, — продолжала тататорить подружка, подбираясь к еде, — торт как торт. Это что, твой благоверный его нес днищем вверх? Или не благоверный? Или вы коробкой кидались? Нет, нет, не надо тарелку. Давай все сюда. И большую-большую столовую ложку. Надеюсь, на него больше никто не претендует? Ты даже не представляешь, как я голодна. И тем более, как голоден был вчера Стасик. Он ведь пятнадцать минут так и не выдержал. Снова в спальню пошли. Я быстро белье перестелила, оно было мокрое, как после дождя. И тут новая атака! Ох, он старался. Просто трясся, снова и снова подходил со всех сторон. И так меня поворачивал, и этак. Ишвини, сейшаш прожую. Хороший тортик, зря ты его так ругала. Мне даже обидно стало: когда у нас обычная встреча, мы иногда камеру включаем на автоматический режим, потом смотрим, прикалываемся. А тут, если все это заснять, мы бы на любом конкурсе порнушных фильмов получили бы приз. Главная актриса (она же и единственная) даже бояться немного начала. Я ведь не резиновая, меня и попортить можно. Да ты не бойся, вроде обошлось. Лучше тортика наверни…

В глазах у Лены действительно промелькнул страх. Но причиной его было вовсе не беспокойство за судьбу подруги, которая выпала такая тяжелая и опасная ночь. Беспрерывно болтая, Кристина погружалась в мешанину из бисквита, крема и желе и тут Лена увидела инородное тело, которое с первого взгляда можно было принять за консервированный абрикос или консервированное яблоко. Но со второго взгляда открылась жуткая правда.

«Сукин сын! Гусар хренов! Почему он не мог его нормально выкинуть? — Промелькнуло в голове у Лены. — Хотя бы в окно! Нет, широким жестом забросил куда подальше. Но кто мог догадаться, что Это попадет прямо в торт? А Криска, дура, жрет и не смотрит. Может быть, в порядке наказания, ничего не сказать. Еще несколько ложек и она его увидит. Или не увидит, а почувствует на вкус, сплюнет на ладонь и увидит, какими занятными резиновыми фруктами украшают теперь торты».

Но Лена все же была совестливой девушкой и решила уберечь подругу от рвотных рефлексов. Тем более, еще вдруг не добежит до туалета?

— Правда, он вкусный? Сейчас я попробую. А ты, Кристя, чувствуй себя как дома. Налей себе кофе. И мне налей заодно. Не надо в чашку, мы же не на приеме. Возьми в буфете нормальную кружку. И вторую тоже.

— Вчера вечером меня Стас по кровати гонял, теперь ты по кухне, — трагично вздохнула Кристина, повернувшись к буфету. — Не можешь пожалеть подружку, на которой весь вечер вагонетки возили. Души нет в тебе, Ленка.

— У меня тоже вчера был чемпионат по борьбе в ширину. Давай, вставай, минутный перерыв тебе полезен. Торт лучше уляжется, — уверенно говорила Лена, а сама, в эту минуту, осторожно взяла ложку и быстро положила на блюдце большой кусок торта с презервативом. — Себе как хочешь, а мне налей две трети. Вот так.