Андрей Воробьев - Дело диких апостолов

— Петя, ты жив? — спросил Том.

— Яйца не отрезали и на том спасибо. Как ты с ними договорился? — отрывисто произнес Тим.

— Потом объясню. Сейчас тебя развяжут. Правда, Джерван-хан? Развяжут и мы поедем домой, пить водку и лечиться. Погоди, Джерван-хан, развяжут, а не разрежут веревку. Любой узел можно развязать, было бы желание.

Джерван-хан отдал новый приказ часовому, тот убрал нож и освободил пленника голыми руками. Тим шагнул было к машине, на секунду остановился, поднял автомат и забрался на заднее сидение.

— Джерван-хан, — сказал Том, — мы сейчас поедем, а ты пойдешь рядом с машиной. На нейтралке тебя оставим. Не вздумай шутить.

Джерван-хан не ответил. То ли электрический шок еще не прошел, то ли он не считал нужным спорить с врагами, одержавшими победу. Когда машина двинулась с места, он покорно засеменил рядом, тщательно вглядываясь в темную дорогу. Пару раз он давал какие-то команды, видимо, часовым, затаившимся в темноте. Был включен дальний свет, поэтому дорога прекрасно просматривалась.

Когда машина приблизилась к знакомой рощице, очертания которой смутно угадывались в свете луны, шофер, по приказу Тома, немного прибавил скорость. «Мерседес» ехал по бездорожью и Джерван-хану приходилось перемещаться бегом, слегка подпрыгивая. Несколько раз он падал, после чего скорость приходилось убавлять. Тому хотелось понять одно: идут сзади или нет.

Наконец, Том приказал шоферу остановиться. Он достал скотч и замотал рот Джерван-хану, после чего все трое вышли из машины. Ключи Павел захватил с собой.

— Зря, — сказал Воин, — показывая пальцем на автомобиль.

— Ничего, — ответил Том, — американцу другой подарим. А этому я обещал, что не убью. Правда, Джерван-хан? Кстати, со своих живорезов ты такое обязательство брал? Жаль…

Трое бойцов армии Сербской Краины отошли на полсотни метров от освещенной машины. Сначала они слышали мычание Джерван-хана, который пытался освободиться от наручников, но безрезультатно. Потом Павел шепнул что-то на ухо Воину и тот заорал во всю глотку.

— Аллах акбар. Джерван-хан здесь! Бей по машине!

Боснийцы, которые, как и предполагал Том, следовали за освещенной машиной на солидном расстоянии, решили, что враг оставил «Мерседес». Через несколько секунд на автомобиль обрушился шквал автоматного огня. Даже Том на секунду замер, пораженный жуткой и одновременно величественной картиной: десятками светящихся очередей, протянувшихся с холма в направлении машины. Изящный фейерверк продолжся недолго и сменился тотальной иллюминацией: машина превратилась в костер.

— Вроде, я своего слова не нарушил, — заметил Том…

Через час все трое были в расположении российского отряда. За их спиной слышались одиночные очереди: враг обнаружив испекшегося Джерван-хана, со злобы стрелял в сторону сербских позиций.

На пороге штаба стояла Даша. На ее лице было написано удовлетворение. Несмотря на усталось, Том понял, что она довольна не только успешным завершение операции.

— Он спит? — спросил Том.

— Проснулся ненадолго. Потом мы еще немного… поговорили. Ну ладно, перепихнулись маленько. Теперь он снова дрыхнет. Когда проснется, расскажем, что ребята по-пьяни машину угнали. Если будет возмущаться, заявим, что он изнасиловал американскую гражданку, воспользовавшись беспомощным состоянием.

— Так и сделаем, — устало сказал Том. Он радовался успешному окончанию операции, хотя прекрасно понимал, что после возвращения Фоменко сам будет изнасилован им за несанкционированную самодеятельность.

…По лицу противно текла вода. Ужасно болела голова и тошнило. Лена слабо застонала и открыла глаза. Она лежала на кровати, а рядом суетился Тим, бестолково прикладывая ко лбу женщины намоченное и плохо отжатое полотенце.

«Скотина, — с трудом произнесла она, — уходи сейчас же», — и попыталась сесть.

— Подожди, милая, тебе не надо вставать, — попытался остановить Лену одноклассник, осторожно удерживая ее за плечо, — сейчас тебе будет легче…

Но легче не стало. Наоборот, тошнота подкатила к самому горлу и Лена едва успела добежать до туалета. Потом она прошла в ванную, где долго полоскала горло и умывала лицо, стараясь смыть противный вкус рвотных масс. Тим все это время не смел подойти и близко, затаившись где-то в комнате.

«Все. Все кончено, — очередной раз перемешивая с водой выступавшие слезы думала она. — Все кончено. Вот дура-то!.. «Тим, милый, как давно мы не виделись… Единственный»… Сколько же я наговорила глупостей этому животному? Как девчонка какая-то из породы тех, что не научились различать слова «люблю» и «хочу». Все. Теперь надо немедленно выставить этого психопата за двери и постараться забыть, как страшный сон… Да-да, поскорее»… — и Лена, вытерев насухо лицо, решительно вышла из ванной.