Андрей Воробьев - Дело диких апостолов

Последнее, что ему удалось услышать, стоя у спешно захлопнувшейся перед носом двери, судорожные рыдания, донесшиеся из прихожей и затихшие где-то в глубине квартиры. Простояв еще несколько минут на площадке, сыщик пробежался по лестнице до чердака, убедился, что там дверь надежно заперта на новенький замок, появившийся здесь, очевидно, благодаря ожидаемым чеченским террористам. Затем Гущин отзвонился в свое агентство, сообщил, что клиентка дома, откуда, по всей вероятности никуда уходить не собирается и, получив соответствующее указание, отправился в обратный путь.

А Лена осталась одна плакать в пустой квартире. День был безвозвратно испорчен. Сначала — происшествие на дороге, потом — этот дурацкий гошкин демарш. Муж, наверняка считавший себя большим хитрецом, не догадывался, что и земля — шарик крошечный, и Питер — город маленький. А потому истории о любовнице, которую некоторое время назад завел Гоша, с помощью «заботливых» подруг уже неоднократно достигали лениных ушей. Вот и Кристина намедни возьми, да ляпни, мол, жди: не сегодня — завтра твой благоверный укатывает со своей Леленькой в Эмираты. Лена тогда не поверила, наговорила подруге гадостей, но, видимо, зря: «концерт», устроенный Гошей на лестнице, подтверждал самые худшие опасения. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: демонстративный уход мужа из дома не был спонтанным. Заранее собранный портфель, вместо любимого халата — верхняя одежда, в которой дражайший супруг разгуливал дома, нетерпеливо ожидая возвращения жены. «Интересно, а что бы он придумал, — размышляла Лена, — если б я пришла одна? Заявил, что невесть где шлялась весь день? Что не додумалась накормить его обедом? Что с утра не вымыла чашку, из которой пила кофе»?

Понемногу женщина успокоилась и теперь, лишь иногда всхлипывала, рассматривая в зеркало свои припухшие глаза, потеки туши на щеках и покрасневший носик. «Все. Кончено. Завтра же подам на развод, — решила Лена, включив воду в ванной, — лучше жить одной, чем так». Теплый душ помог расслабиться, боль обиды понемногу отступала и, нежась под ласковыми струями воды, Лена вдруг решила, что ей необходимо уйти из дома. «Да-да, — думала она, — прямо сейчас. Куда-нибудь в казино, в диско-бар, в ресторан, наконец, пусть с этим занудой — юристом или его коллегами-ментами, или одной… Только бы не оставаться в этой пустой, вдруг ставшей ненавистной, квартире». Лена спешно вылезла из ванной, а вскоре, переодевшись и кое-как наведя макияж, отправилась на прогулку.

Сегодня он наплевал на все зароки, которые давал себе, и выпил «до захода солнца» целый стакан коньяка. Пару лет назад прибывший в Косово старинный школьный товарищ, Вадька Фомин, заметил: «Пить даже дома можно только после захода солнца. Тогда не сопьешься. На работе это — табу». Тим лишь усмехнулся, решив, что друг шутит: пожалуй, ни один из бойцов их отряда, если вдруг не поступал особый запрет, не утруждал себя оставить «дурь» или «бухло» до вечера. Но Фома не шутил. Он сразу же ввел в отряде железное правило не пить и не курить анашу. Первый же ослушавшийся командира доброволец, прибывший сюда недавно с Украины, был немедленно выгнан из отряда новым командиром. Угрюмо молчащим бойцам Фома заявил, что расценивает неисполнение приказа как предательство со всеми вытекающими последствиями.

— А если кто считает, что я не прав и из-за обкурившегося разгильдяя не может погибнуть весь отряд — пусть выйдет сюда сейчас же. Или уже никогда не будет обсуждать мои приказы.

Тогда спорить с Фомой никто не захотел. А Тим взял себе за правило не пить, пока работа не будет закончена. Но сегодня был день исключений. Получив задание убить женщину, с которой он некогда был близок и которую до сих пор, наверное, любил, Петр растерялся. Первой же мыслью, которая пронеслась в его голове после ознакомления с заданием, была: «Немедленно отказаться!». Но потом он сообразил, что из этого ничего не получится: во-первых, на его место не сегодня — завтра найдут другого исполнителя и Аленка все равно будет убита. А, во-вторых, его самого отправят на тот свет следом за несостоявшимся «объектом». Если не раньше. «А если выполнить задание?» — По спине у Тима забегали мурашки от этой мысли. Тогда-то он и нарушил собственные принципы, выпив первый стакан коньяка.

Теперь же киллер бесцельно брел по вечерним улицам Питера, ласково помаргивающим ему разноцветными огоньками реклам. Ему просто надо было хорошенько подумать и просчитать ситуацию, сообразить, как следует действовать. А прогулка по городу в белые ночи как нельзя больше способствовала принятию правильного решения. Размышляя таким образом, Тим несколько раз заглядывал в небольшие кафешки, в каждой из которых заказывал по очередной рюмке коньяка. В конце концов, счет этим рюмкам-рюмочкам был потерян, мысли с «рабочих» плавно перескочили на более мирские темы. Петр понял, что устал и ему не хватает женщины. Осмотревшись по сторонам, он сообразил, что находится неподалеку от Старо-Невского и Суворовского проспектов, где по вечерам «снимаются» проститутки.