Андрей Воробьев - Дело диких апостолов

Упрекали Артамонова и за то, что он якобы после бегства умудрился продать казенный катер шведам за две с половиной тысячи долларов. Но катер шведы вернули Балтфлоту…

Удивительно, как быстро прозрели отцы-командиры! А ведь раньше Артамонова четырежды награждали медалями, всего за месяц до бегства он, благодаря блестящей аттестации («Делу КПСС и Советскому правительству предан») был зачислен в Военно-морскую академию!

Кстати, именно Гладков неоднократно милостиво разрешал Артамонову пользоваться корабельным катером для личных поездок на рыбалку: 7 июня 1959 года в очередной раз «Артамонов обратился ко мне с просьбой взять катер прокатиться (! — авт.). Я ему разрешил, но предупредил, чтобы он… вернулся на корабль до темноты… Затем я его спросил, куда он хочет пройтись…» На этом Гладков успокоился. Даже когда каперангу в 16 часов следующего дня доложили, что миноносец «вышел в рейд без командира… я первоначально полагал, что Артамонов опоздал к выходу корабля… О невозвращении Артамонова… я донес командованию флотом 9 июня с.г. в 17 часов, считая Артамонова уехавшим в Познань»…

Воистину военное разгильдяйство безгранично! Более двух суток от исчезнувшего офицера ни слуху, ни духу, а его считают то-ли отдыхающим, то ли опаздавшим, то ли (непонятно почему) уехавшим в другой город… «Честь имею» — смогут ли с чистым сердцем сказать эти слова начальники беглеца?…

А что касается Артамонова, — продолжал рассказ старик, — капитан просто нашел способ для общения с любимой женщиной. Брал катер с мотористом, выходил в море «на рыбалку», затем — швартовка у берега, подальше от посторонних глаз и вот уже на борту прекрасная полька, глаза которой заставляют забыть и о жене, и о службе, и о чести морского офицера.

Так же было и вечером 7 июня. К побегу Артамонов готовился загодя: он изучил карты южного берега Балтики, метеосводку, велел оборудовать катер запасными емкостями для топлива и полностью залить их горючим, взял запасной компас, чемодан с провизией и отправился на «рыбалку».

Как потом расскажет моторист, старшина первой статьи Илья Попов, по приказу командира управлявший катером, «через некоторое время после выхода в море Артамонов велел пришвартоваться у берега… минут через тридцать он вернулся на борт с девушкой…». Артамонов сказал, что компас якобы работает неправильно и изменил курс. Когда стемнело офицер сам встал к штурвалу, отправив Попова в каюту отдохнуть.

Во второй половине следующего дня берега все еще не было видно и Илья хотел повернуть назад, но услышал: «Не говорите глупостей». Затем командир велел мотористу спустить военно-морской вымпел и переодеться в гражданскую одежду. Когда наконец-то катер причалил к берегу, Артамонов и Эва пошли в ближайший дом, отметив успешное окончание путешествия бутылкой коньяка, распитой тут же с местными жителями.

Илья подумал, что их занесло в Германию. «Дейч»? — спросил он у какого-то мужчины. «Свенско»,- услышал в ответ. Действительно, «рыбалка» окончилась на острове Эланд, в Швеции. Ближайший населенный пункт — город Кальмара»…

Рассудив, что Нертов по неким причинам занимался параллельным расследованием и, значит, мог подкинуть какую-нибудь информацию, Касьяненко набрал номер трубки юриста, чтобы срочно договориться о встрече. Тот, на удивление быстро, согласился. Уже через полчаса Дима был в районе Сенной площади, в конторе Алексея.

Юридическая фирма укрылась во дворике узкого переулка, ведущего к каналу Грибоедова, где и произошло убийство, не дававшее покоя оперативнику. Мощные металлические двери, отделанные снаружи деревом; ажурные решетки; предупредительный секретарь, в безукоризненном темном костюме и в белоснежной рубашке, больше напоминающий охранника какого-нибудь президента; неприметные для посетителей глазки видеокамер, контролирующие помещения и подходы к ним; плотные шторы на окнах… Дима, впервые посетивший фирму своего знакомого, отметил, что тот обставил свою работу весьма обстоятельно.

Секретарь, проверив документы гостя, коротко сообщил: «Проходите, вас ждут» и указал рукой на дверь в конце коридора.

Дима вошел в кабинет, когда его хозяин сидел и задумчиво щелкал кнопкой фонаря на длинной ручке. Примерно такой же фонарь, брошенный убийцей в проходном дворе дома, где погибла Софья Сергеевна, Касьяненко принял за гранату.

Войдя, оперативник сразу же принялся излагать Нертову свою версию о причастности Юриста к расследованию дела и потребовал, чтобы тот немедленно поделился имеющейся информацией. Но пока Дима горячился, хозяин кабинета продолжал только задумчиво включать — выключать фонарь. Потом вдруг он быстро вскочил со своего места, выключил свет в комнате и, направив ослепительно яркий луч прямо в лицо гостя, портебовал: