Екатерина Соллъх - Тень Башни

Харальд достал из конверта стопку распечаток. Данные белкового анализа, химическая структура, процентное содержание продуктов распада сложных молекул и клеток. Общие выводы по составу крови. Это всё надо будет отдать Отто. На плечо Харальда легла узкая ладонь. Дэнель подошёл как всегда не слышно.

– Есть что-нибудь важное? – Юноша вытащил лист из середины пачки, – анализ температуры и деформации гильзы. Выстрел произведён между тремя и пятью часами прошлой ночи. Это ведь важно?

– Может, да, а, может, и нет, – Харальд забрал лист у него из рук, – стрелок ушёл с крыши между четырьмя и пятью часами. Гильза может принадлежать ему. Но выстрел мог быть сделан и раньше. Анализ не точен, прошло много времени. Да и разница в любом случае небольшая.

– Если был ещё один выстрел, значит, должен быть ещё один след от пули, недалеко от места убийства, в тихом, безлюдном месте, – Дэнель наклонил голову к плечу и посмотрел на Харальда. Внимательно, словно ожидая подтверждения своей идеи.

– Да, ты прав. Именно так. Надо будет сказать Рейнеру, пусть проверит. Ты прав, Нэль, – Харальд повернулся к Дэнелю. Невозможно. Просто невозможно по-другому. Я, кажется, просто не могу без тебя. Как глупо.

Харальд заставил себя вернуться к бумагам. Медицинские данные. Время смерти мозга определили с точностью до часа. С пяти до шести. Опять не точный результат. Пересекающиеся интервалы. Она могла умирать час, а могла быть убита почти сразу после выстрела. Ладно, с этим пусть разбирается Отто. То, что важно. Когда она ушла. Её видели вечером, часов в шесть. Служанка принесла ей ужин. Всё. Больше никто ничего не видел и никто ни чего не знает. Слишком много времени. Десять часов минимум. Тут тоже ничего. Глухая стена.

– Расследование Рейнера мало что дало. Давай подведём итоги. Что мы знаем про Индиго? – Харальд откинулся на спинку стула, – последний раз её видели с шесть вечера. Следующий временной интервал – с трёх до пяти часов ночи – время первого выстрела. Если, конечно, их было два. Когда Индиго вышла из Башни и сколько времени ждала, неясно. Кого или чего ждала – тоже. Это необходимо знать, чтобы понять мотив убийства.

– Мне кажется, её выманили, – Дэнель положил ладони на плечи Харальда, – проникнуть в Башню посторонний не сможет. Ты мне как-то рассказывал про их охрану. Если бы убили в Башне – значит, кто-то из своих, круг подозреваемых сильно сужается, и отследить их перемещения намного проще. Поэтому её выманили.

– Ты прав, я тоже так думаю. Но причина, по которой Индиго могла выйти из Башни должна была быть очень веской. Что же может быть для них настолько важно?

– Не знаю, но даже просто передать записку, да ещё и тайно, уже сложно. Так ведь?

– Невозможно, если у тебя нет связей в Башне. Или ты сам там не работаешь. Выходит, убийца или имеет своего человека в Башне, или сам оттуда.

– Но тогда. Харальд, убийца следит за каждым твоим шагом.

Причина, мотив, способ, всё это уже обсуждалось. Но это. Это было новым. А ведь правда. То, что именно он будет вести расследование, знали очень немногие. Но кто-то предупредил террористов. Значит, и дальше работать будет опасно. Надо встретиться с Рейнером и Шварцем. И как можно быстрее.

– Нэль, мне надо будет уйти. Возможно, на весь день. Ты оставайся здесь. Смотри, чтобы Вильгельм с Солнышком тоже сидели дома. Так будет лучше. Когда вернётся Отто, отдашь ему бумаги и расскажешь всё, понял?

– Конечно, – Дэнель кивнул и убрал руки с плеч Харальда.

Рейнер ответил на звонок сразу, договорились о встрече. Через полчаса в кафе, недалеко от того места, где раньше жил Харальд. Оставалось ещё немного времени. Можно было сходить туда, где когда-то был его дом. Мелкий дождь, холодный, со снегом, навязчивый, неприятный. Харальд был одет в обычный серый плащ, пришлось купить по дороге и отослать форму домой. Как быстро дом Отто стал и его домом. Сегодня нельзя было выделяться. И не только из-за встречи с Рейнером. Нужна была информация, а тот человек, который мог её дать, не вёл серьёзных дел с военными. В конце концов, террористы и плазморужьё пока были его единственной зацепкой. Пепел. Серый, размокший, похожий на грязь. Не смывающийся. От дома мало что осталось. Обгорелые стены, крошащийся кирпич. Обрывки какой-то одежды, обломки чьих-то вещей.

– Кто-нибудь выжил? – Харальд подошёл к пожилой полной женщине. Марта, хозяйка дома, она сдавала там комнаты, но сама жила в соседнем доме.

– Да, одна из девушек, Инга, её не было дома – то ли работала, то ли гуляла с кем-то. И ещё писатель. Он вон там, у крыльца. Он выходил в магазин, кажется. Больше никто. И вещей почти не осталось. Я собрала, что можно было. Заходите, когда будет время, может, найдёте что-то своё, они пока все у меня сложены. Я так рада, герр Рейденберг, что с вами всё в порядке. Инга сейчас живёт у сестры, Анны, на Реттунгштрассе, а вот герру писателю идти некуда, не знаю, что и делать, он вечно задерживал оплату.