Екатерина Соллъх - Тень Башни

– Наблюдательный, – Гринхильда улыбнулась. Тепло и грустно, как раньше, – мой милый брат, я просто ревную.

Гринхильда встала и положила руку на плечо брата. Ревнует?

– Раньше я была самым близким тебе человеком. Мы всегда были вместе. Я эгоистка, ты же знаешь. А потом ты уехал, оставив меня.

– Я жил в общежитии при Академии, куда я мог тебя забрать? А потом я ведь приглашал тебя!

– Да, но к тому времени я уже научилась жить без тебя, – Гринхильда провела кончиками пальцев по его щеке, – сначала было тяжело, но я стала сильнее. Я бы мешала тебе. Молчи. Я знаю. Но я верила, что всё ещё остаюсь для тебя самым важным человеком. Когда я приехала к тебе, я поняла, что ошибалась.

– Гринхильда, ты важна для меня, – Харальд легонько сжал её пальцы.

– Да, но у тебя есть тот, кто важнее. Ты познакомишь нас? – Гринхильда мягко улыбнулась и чуть сжала пальцы брата. Важнее? Она думает, что Нэль для него важнее?

– Гринхильда, – Харальд замолчал, не зная, что ответить. – Он спасает меня от безумия, от одиночества. Не даёт стать чёрным или серым, понимаешь?

– Да, понимаю. Но это может погубить тебя. Какой он?

– Вопиюще неформатный, – Харальд улыбнулся, – не вписывающийся ни в одно правило.

– Как раз то, что тебе нужно, – сестра покачала головой, – а я уж боялась, что ты стал частью армии, и она поглотила тебя. Ты выбрал свой путь – оставаться собой, чего бы тебе это не стоило. Возможно, это будет стоить тебе жизни. Возможно, он тебя погубит. Но ты с радостью умрёшь за него. Это я знаю точно.

– Гринхильда, – Харальд смотрел в глаза сестры и видел в них печаль, как приговор, и признание Нэля, как надежду

– Так ты нас познакомишь?

– Когда-нибудь обязательно, – Харальд сжал руку сестры и поднёс губам, – если бы мы не были братом и сестрой.

– Да, если бы, – чуть слышный шёпот, – если бы…

– Неужели ты думаешь, что он может быть для меня важнее, чем ты?

– Брат, – Гринхильда вздохнула и снова провела пальцами по щеке Харальда, – ты никогда не поймёшь, насколько человек для тебя важен, пока не потеряешь его.

Она грустно улыбнулась и отстранилась от брата. Он понял, что ему пора уходить. Она снова ему доверяла. Харальд был рад этому, но у этого доверия был горьковатый привкус прощания.

Надо было навестить ещё одну сестру, Адельхайт. Он очень надеялся, что она в своей старой комнате. С другой стороны, это означало, что она не с мужем. Харальд постучал. Шаги послышались почти сразу, она ещё не ложилась.

– Харальд. Что-то случилось? – Адель выглядела бледной.

– Нет, прости, что испугал. Я просто хотел поговорить. Можно войти?

– Да, заходи, конечно, – сестра посторонилась, пропуская его в комнату, – я понимаю, у тебя много вопросов. О Рихтере. Он тебе не нравится, ведь так?

– Ты же знаешь, что нет. Он тебе не подходит. Самовлюблённый карьерист. Он тебя пугает?

– Нет, – Адель обхватила себя руками за плечи, – но у него много гостей, некоторые из них… Не знаю, как сказать, я чувствую угрозу. Может, всё дело в ребёнке, я стала видеть опасность там, где её нет.

– Не обязательно, – Харальд проводил сестру до кровати, – тебе лучше лечь. У него ведь и раньше было много гостей. Он всегда стремился к выгодным связям.

– Он стал много пить. А когда выпьет, начинает говорить о величии расы и о власти. Ничего запретного, так же как и везде, но меня это почему-то пугает.

– Мне тоже что-то показалось странным. Адель? – взгляд сестры был каким-то настороженным, – ещё что-то?

– Ребёнок. Он хотел сына…

– Он обвинил тебя? – Харальд обнял сестру за плечи, она чуть дёрнулась, – он тебя бил?

– Нет, – и совсем тихо, – почти нет.

– Ублюдок! Как он посмел!

– У него есть на это право. Я так благодарна Гринхи, благодаря ей я узнала мужчину, уважающего женщин, тебя, брат, – Адель улыбнулась, – всё нормально. Он скоро успокоится.

– Гринхи? Она не разрешает мне сокращать её имя, – Харальд улыбнулся против воли.

– А мне никогда не запрещала. Харальд, если с ним что-то случится, с Рихтером…

– Оставайся с семьёй мужа. Или переезжай ко мне. Не надо тебе возвращаться сюда.

– Конечно, но… Харальд, это серьёзно? Я боюсь за свою дочь, – в глазах Адельхайт была мольба. Ублюдок, она ведь была гордой. Свою дочь. Не его, не нашу. Малышка, да ты уже от него отреклась.

– Не стоит. Я не дам в обиду ни тебя, ни её, – Харальд прижал сестру к груди и легко коснулся губами её волос. Вернул сестринскую нежность, которую дала ему Гринхильда. Забота и сочувствие были слишком опасными вещами, чтобы хранить их у себя, – постарайся уснуть.